Отец-основатель, продюсер одного из крупнейших российских рок-фестивалей страны под открытым небом «Улетай» (а ещё фронтмен группы «Гольфстрим») Станислав Непогодин крайне редко даёт интервью, справедливо полагая, что фестиваль говорит сам за себя. Но для «Деловой Репутации» он сделал исключение, к тому же был повод – в июле «Улетай» отметил 15-летний юбилей.
– Нынешний фестиваль получился особенным, не так ли?
– Конечно – и сразу по нескольким причинам. И юбилей – не самая главная из них. «Улетай» в этом году оказался одним из немногих музыкальных фестивалей, который прошёл в намеченные сроки. После отмены в 2021 году мы очень рады тому, что фестиваль состоялся, и люди, так долго ждавшие этих улетных выходных, могли наконец-то оттянуться по полной на нашем Улетай-поле.
– В юности вы мечтали о славе рок-звезды?
– Рок-музыкой я заинтересовался лет в 15–16. Всё по классической схеме – рок-ансамбль, «каморка за актовым залом», репертуарчик свой появился. Съездил в Ленинград. Тусовался, познакомился с ленинградскими музыкантами, давали концерты, даже пытались вступить в Ленинградский рок-клуб, написали заявление – на дворе был 89-й. В Ижевске в 1994 году после окончания УдГУ вместе с Александром Мирошиным организовали новую рок-команду, дали несколько удачных концертов, собрали полный тысячный зал ДК «Аксион», а потом я вдруг повзрослел и понял, что тяжела и неказиста жизнь советского артиста. Рок-музыкой не прокормишься, тем более в провинции. Появилась постоянная работа – ради должности начальника валютного отдела Первомайского отделения «Сбербанка» пришлось получать экономическое образование. Впрочем, и там я проработал недолго – понял, что своё дело намного интереснее, и открыл собственную компанию «Рондамит».
Бывших музыкантов, как известно, не бывает. В 2004 году мы вместе с Александром Мирошиным, Всеволодом Ивановым и Евгением Павловым основали группу «Гольфстрим». Все уже в общем-то крепко стояли на ногах, имели хорошую профессию и достаточный заработок – музыка стала для нас отдушиной.
Начали писать новый материал, съездили на пару фестивалей, стал появляться новый репертуар, в том числе песня «Улетай», которая впоследствии дала название фестивалю и стала его гимном.
– Когда началась история «Улетай»?
– Спасибо нужно сказать Вадиму Самойлову из «Агаты Кристи». В 2006 году Вадим создал сайт «Рок-герой»: на этом ресурсе многие молодые, не известные широкой публике музыканты выкладывали свои композиции. Там была интересная система, аналогичная лайкам. Понравилось – ставишь плюс, нет – минус. Потом лучшие песни звучали в программе «Худсовет», которую Вадим вёл на радио. «Знаки» и «Слот», например, с этого начинали.
Зашёл на этот сайт, и глаза разбежались – столько всего сразу. В один момент мне захотелось послушать понравившиеся коллективы вживую, я написал всем приглашения – многие откликнулись. Потом связались с группой «Калинов мост», которая идеально подошла на роль хедлайнера, – вот так появился фестиваль «Улетай». Поначалу страшно убыточный. Бизнес-составляющая не была в основе проекта, рок-н-ролльная романтика брала верх, и мы семь лет подряд – с 2007-го по 2013-й – проводили фестиваль в лучшем случае в ноль, работая на юношеском энтузиазме. В плюс стали выходить только с 2014-го, а понимание того, что это серьёзный проект, требующий больших вложений, пришло только в 2018-м, когда переехали на собственную поляну – «Улетай-поле» у села Лагуново Сарапульского района.
Первое, что мы сделали, – поставили забор, чтобы оградить фестиваль от любителей халявы. Хотите видеть дорогих в прямом и переносном смысле хедлайнеров – будьте добры, платите за билет. Несознательных элементов достаточно много – они были, есть и будут, – но мы с ними боремся, принимаем меры. Можно сказать, что мы бдительны. А по поводу забора: на фестивале «Гластонбери», есть такой рок-фестиваль в Великобритании с полувековой практически историей, праздничную поляну, где всё происходит, огораживает 4-метровый деревянный забор. Вот возьмём – и такой же поставим.
– Шутите?
– А почему нет? Вообще, стоило бы многое взять на заметку у британских коллег, с точки зрения инфраструктуры. Да и у российских фестивалей есть чему поучиться.
Сейчас работаем в формате трёх сцен: Южная и Северная, плюс «Драйв».
У нас нет деления на главную сцену и второстепенную. На Северной больше долгоиграющих коллективов, назовем их мастодонтами отечественной рок-сцены, а на Южной – команды более молодые, набирающие обороты и собирающие внушительную аудиторию. С технической точки зрения сцены практически одинаковые.
«Драйв» – это уже другой формат. Там реализуется наша история по отбору и продвижению молодых коллективов. «Улетай» – фестиваль в полном смысле этого слова. Мы занимаемся продвижением молодых музыкантов. В крупнейших городах страны, в том числе в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Екатеринбурге и, само собой, Ижевске, проходят отборочные туры. Победители приезжают сюда на фестиваль и получают возможность показать себя на сцене «Драйв», а потом на главных сценах. У ребят есть стимул. Плюс коммуникация, обратная связь – для творчества это необходимо. Наш фестиваль отличается от других этой творческой составляющей. Многие коллективы просто варятся в Интернете, но в Сети нельзя получить адекватную оценку. Есть команды, и таких немало, которые делают интересные вещи в студийном формате, но вживую их слушать просто невозможно. А музыка должна быть живой, рок-музыка во всяком случае.
– О капризах рок-звёзд ходят легенды – вы знакомы с этим не понаслышке. У кого был самый безумный райдер за всю историю?
– Могу вспомнить самый оригинальный, только давайте без конкретики. Одна группа заказала перчатки, расшитые кристаллами «Сваровски». Но я всё же не стал бы называть райдеры наших рок-звёзд капризными. Сложности чаще всего связаны с теми или иными предпочтениями гастрономического характера. Существуют определённые нюансы, связанные с санкциями. Какой-то бренд ушёл из России, но он прописан в райдере – приходится где-то подсуетиться в поиске тех товаров, которые на прилавках наших магазинов уже не найти, – «Озон» в помощь. На самом деле все райдеры выполнимы: одни чуть более затратны, другие меньше, но это нормально. Нужен лимузин – подадим. Но это я зря, наверное, сказал – теперь все музыканты будут заказывать лимузин.
– Каким вы видите фестиваль через несколько лет?
– В наше время что-то планировать – занятие крайне неблагодарное.
Предположу, что мы будем развивать лайн-ап и двигаться в сторону мультиформата.
Надеюсь, что территории хватит. Нам это интересно.
– На «Гольфстрим» у вас время останется?
– Не так много,как хотелось бы. Мы по-прежнему собираемся, «играем музыку наших отцов», как говорил Марк Нопфлер. Репертуар отличается завидной стабильностью: последнюю песню я написал лет 10 назад. Катастрофически не хватает времени – иногда что-то играет в голове, а записать не успеваешь.
По этому поводу есть шутка: новые песни пишут те, у кого нет хороших старых.
Поём для своего круга, но было бы странно, если бы мы пытались угнаться за модой и начали маскироваться под мэйнстрим. Скоро 20 лет группе. Надеюсь, на юбилейный концерт придёт не меньше народа, чем на её 15-летие.
– Многих волнует вопрос: рок-н-ролл жив? Слухи разные ходят. Вы-то что думаете?
– Живее всех живых. А слухам верить не стоит, на то они и слухи.
Фото: Денис Моржиков, Мария Дикова
