В календаре 67-го фестиваля искусств «На родине Чайковского» Театр оперы и балета Удмуртии представит два спектакля в новых авторских версиях главного режиссёра Николая Маркелова: балет «Лебединое озеро» и «Пиковую даму» – одно из величайших произведений в истории мировой оперы. Накануне фестивального торжества два тенора и два Германа – Виталий Серебряков и Максим Гаврилов – поделились своими переживаниями, которые они испытывают накануне и после спектакля «Пиковая дама».
Два голоса одного Германа
– В Театре оперы и балета Удмуртии я начинал петь как баритон, и поэтому теноровая партия Германа в «Пиковой даме» изначально предполагала сложности. В заглавной роли в самой известной опере Чайковского мне понадобилось больше «добавлять наверх» и петь на тон-два выше собственного голоса, – говорит заслуженный артист Удмуртии Максим Гаврилов. – Петь мне было не только тяжело, но одновременно интересно и страшно: партия таила в себе желание, интригу и вызов: «Смогу или не смогу, справлюсь или нет?!» К тому же к огромной вокальной партии необходимо было добавлять незаурядную артистическую игру.
По признанию певца, готовясь к дебюту в «Пиковой даме», он заранее изучал то, как партию Германа готовили другие исполнители. К примеру, слушал старые записи великого драматического тенора Владимира Атлантова, смотрел, как поёт и играет на сцене Дмитрий Полкопин – его друг и однокашник по Уральской консерватории.
– Любопытно, что однажды мне пришлось заменять Дмитрия Полкопина прямо во время спектакля. Это произошло как раз в опере… «Пиковая дама»! Дима приехал в столицу Удмуртии петь Германа, а я пришёл в театр его послушать и сел в зрительный зал. И выяснилось, что в дороге он простудился и уже в первой картине почувствовал себя плохо. В антракте мне сообщили об этом, я успел переодеться, и публика даже не заметила замены. Благо, что мы с Димой носим одежду одного размера и его сценический костюм пришёлся мне в самую пору.
Оборачиваясь назад на «своего» Германа, сегодня Максим Гаврилов искренне сожалеет о том, что в этой сложнейшей роли он пел совсем немного.
– А ведь чтобы «вкатать», «вбить» в себя такую партию, её необходимо петь гораздо чаще, – убеждён вокалист. – А в нашем театре, к сожалению, «Пиковая дама» в течение долгого времени шла не больше одного-двух спектаклей в сезон, и переключаться с оперетт или детских сказок на гигантский материал было не просто сложно, а порой по-настоящему страшно. В итоге каждый мой новый выход в этой опере Чайковского оборачивался для меня огромным стрессом, неимоверными затратами физической и психической энергии, заставляя переживать и испытывать широкий и сложный спектр эмоций.
Если же говорить о «Пиковой даме» в целом, то музыка Чайковского в этой опере рисует особенности русской души и русского духа. Она иллюстрирует наш менталитет со всей лирикой, человеческой болью, страданиями, драмами и глубоким трагизмом с есенинскими оттенками. А ещё «Пиковая дама» демонстрирует что-то такое, чего нет в западной музыке, и, скорее всего, никогда уже не будет.
Опера с таинственными сигналами
На сцене оперного театра в Ижевске в партии Германа Максима Гаврилова два года назад заменил приглашённый солист – тенор московской «Геликон-оперы» Виталий Серебряков, который добавил своих красок в холст «Пиковой дамы».
– «Пиковая дама» остаётся для меня наиболее целостной оперой из всех на мировой сцене. О ней можно говорить бесконечно. Наверное, потому, что в этой опере ты ставишь перед собой трудные человеческие вопросы, пытаешься найти ответы, и зачастую они разнятся. По большому счёту, мы ведь даже не знаем до конца, кто он – этот Герман?! Обращаясь к музыке Чайковского, любому артисту необходимо обязательное умение думать, размышлять и чувствовать. Познакомившись с этой оперой ближе, я ощутил, что Чайковский закладывал в своё произведение множество таинственных закодированных сигналов, разгадать которые можно лишь по истечении времени. «Пиковая дама» остаётся для меня полотном бесконечных открытий, а роль Германа с её потрясающим психологизмом – самой сложной и изматывающей. Даже с вокальной точки зрения.
В финале, в сцене в игорном доме, после трёх с половиной часов спектакля у меня ещё остаются силы петь, голос по-прежнему звучит, но физической энергии уже практически не остаётся. Это происходит потому, что вместе со своим героем ты успеваешь пройти по всей эволюции человеческой личности, прожив целую жизнь – от чувства любви через азарт, страсть, сумасшествие, безумие к чёрной пропасти вечного небытия. Не зря же, кстати сказать, по легенде на партитуре «Пиковой дамы» были следы от слёз Чайковского. Великому композитору было тяжело прощаться с Германом.
«Пиковая дама» для меня – это великий монумент, в котором собрана и запечатлена широкая палитра человеческих качеств, русского характера, восприятия жизни, мира, порока и игры…
***
Символизм этой оперы Чайковского проявился даже в день похорон Петра Ильича. 28 октября 1893 года десятки тысяч петербуржцев провожали своего знаменитого современника в последний путь. Он был проложен от дома № 13 по Малой Морской через Исаакиевский и Казанский собор, где проходили панихида и отпевание, дальше по Невскому проспекту до Некрополя мастеров искусств Александро-Невской лавры, где и произошло погребение. И как раз на Малой Морской по какому-то странному мистическому совпадению гроб с телом композитора пронесли мимо дома старой графини из «Пиковой дамы»…
«Я весь состою из противоречий и что, доживши до очень зрелого возраста, я ни на чём не остановился, не успокоил своего тревожного духа, ни на религии, ни на философии, – писал Пётр Ильич в одном из многочисленных писем к своей меценатке Надежде фон Мекк. – Право, было бы от чего с ума сойти, если б не музыка. Вот, в самом деле, лучший дар неба для блуждающего в потёмках человечества. Она одна только просветляет, примиряет и успокаивает. Но это не соломинка, за которую только едва хватаешься, это верный друг, покровитель и утешитель, и ради его одного стоит жить на свете. Ведь на небе, может быть, не будет музыки. Давайте же жить на земле, пока живётся!»
Текст: Александр Поскрёбышев
Фото: Государственный театр оперы и балета Удмуртии имени Чайковского
