Ижевские фабриканты Петровы: от рассвета до заката
Часть 1
Отнять и поделить…
В Комиссариат внутренних дел:
«В Ижевском заводе Вятской губернии находится принадлежащая мне фабрика охотничьих ружей, являющаяся первой в России по времени открытия.
В начале 1917 года я имел счастье видеть у себя свыше ста лиц, съехавшихся со всей России, чтобы принести мне поздравления и знаки внимания по поводу исполнившегося пятидесятилетнего юбилея моей фабрики.
Но вот 31 января 1918 года в 5 часов вечера ко мне неожиданно явилось 25 человек вооруженных красногвардейцев, 12 человек из них вошли в мой дом, а остальные заняли мой двор и оцепили фабрику; трое из вошедших в мой дом, Шипицин, Трубицин и Бородин, назвали себя коллегией, прибывшей по поручению Ижевского исполнительного комитета для конфискации и принятии от меня моей оружейной фабрики. Но вместо этого произвели тщательный обыск в нашем доме, кладовых и амбарах и отобрали у меня и моих семейных буквально все, что попало под руки. Между прочим красногвардейцы отобрали у меня, не имевшие никакого отношения к фабричной кассе:1) несколько тысяч рублей бумажными деньгами, 2) портфель, в котором было 20 000 рублей тысячными билетами, принадлежащими жене моей и предназначенными на благотворительные цели, 3) 796 рублей денег, принадлежащих Ижевской Покровской церкви, 4) Несколько тысяч рублей денег фабричных, 5) чековые книжки и книжки текущих счетов Ижевского казначейства, соединенного банка и общества взаимного кредита, 6) книжку сберегательной кассы Ижевского казначейства на имя внука моего Ивана Ивановича Петрова…».
Это письмо отправил советским властям самый известный оружейный фабрикант Ижевска Иван Фёдорович Петров. Таким единственно доступным образом протестовал ижевский заводчик, меценат и благотворитель против претворения в жизнь постановления местного исполкома от того же 31 января 1918 года.
Вот выдержки из его протокола:
«…Слушали: постановление общезаводского комитета о конфискации частных фабрик. Заслушав постановление общезаводского комитета о конфискации частных фабрик и принимая во внимание, что последнее время наблюдалось сокращение работ на фабриках, чтобы не произошло полной остановки работ, постановили: санкционировать общезаводского комитета о конфискации фабрик, имуществ и капиталов И. Ф. Петрова, В. И. Петрова, Н. И. Березина и А. Н. Евдокимова…». Подписали постановление большевики Жечев и Самлер, первый – выходец с Украины (с Полтавы, по некоторым документам, в Ижевске промышлял утилизацией трупов павших животных), второй – из не менее братской Эстонии. Претворяли в жизнь его, однако, красногвардейцы – почти все из местных – Филипп Шипицин, Федор Истомин, Павел Марков, Илья Марков и Григорий Гаркуша.
А так через много лет вспоминал этот день внук И. Ф. Петрова Николай Петров: «Помню,… уже, наверное, после октября, в нижней столовой дед сидел в кресле перед открытой крышкой подполья, в которое спустился один красноармеец, а другой стоял напротив деда, штыком уперся ему в живот и кричал: «Сейчас проткну тебя, паршивый буржуй!», а дед плакал. Дальше не помню, но думаю, что это был обыск, что искали, конечно, не знаю…».
Этим закончилась в Ижевске деятельность самой знаменитой династии оружейников. А ведь всего лишь за год до этого она широко отпраздновала свой полувековой юбилей. Вот что писала о нем сарапульская газета «Кама»:
«Глава оружейной фирмы Иван Федорович Петров еще полон сил и энергии, неугомонно стремится к расширению своего производства. Все огромное фабричное дело – результат личного труда и неутомимой энергии владельца. Подобно Сытину – он из народа и, создав миллионное дело, не порвал с родным народом».
Но для новой власти он, как и его друзья-конкуренты А. Н. Евдокимов, Н. И. Березин и другие, о которых мы ещё расскажем, были хуже бельма на глазу. Ещё бы – выходцы из рабочих, ставшие благодаря своему труду «миллионщиками»! Им едва удалось спастись (Евдокимов, правда, к тому времени уже скончался) из её цепких объятий. Свободу в мае 1918 года они у власти просто купили, внеся новым хозяевам жизни выкуп под видом залога и получив тем самым разрешение на выезд из Ижевска.
С теми же ижевскими предпринимателями, кто не смог или не захотел купить себе подобное удостоверение, очень скоро расправились. Вот как вспоминали об этом участники расправы почти 40 лет спустя (выписки из стенограммы «совещания старых большевиков»):
«ЧЕКМАРЕВ И. И. (командир Красной гвардии, затем по рекомендации И. Д. Пастухова – руководитель ижевской ЧК): «…Начинается работа Чрезвычайной Комиссии. Мы арестовали всех местных купцов – Тихонова и других. Посадил я их в тюрьму, а Ижевская тюрьма небольшая, некуда больше. Готовились большие мероприятия в части арестов меньшевиков и эсеров… Мы освободили этих купцов под залог. Принесли они деньги, принял я эти деньги и всех отпустил (здесь и далее выделено автором)…
Тов. ХМУРОВИЧ: «…Что касается купцов арестованных: Афанасьева и других то их арестовано было около 20 человек, которые были отправлены в Сарапул, подвезены были к мосту и с моста их сбрасывали в Каму. Из этих купцов Афанасьев выплыл и вернулся в Ижевск и его вторично пришлось прикончить поставив к стенке…
Тов. ПОЙЛОВ: «..Все купцы были у нас на барже Афанасьев и другие, наши солдаты тогда еще не совсем метко стреляли и когда начали расстреливать Афанасьева видимо в него не попали, а он как будто убитый бух в воду и потом выплыл».
«За всё тебя благодарю…»
Стоит заметить, что большинство этих воспоминателей, как и грабивших Петровых красногвардейцев, оказалось после Ижевского восстания в тюрьмах повстанцев и последние их почему-то не тронули. Поэтому можно представить, сколько крови было за спиной тех немногих, кого восставшие ижевцы казнили.
А ведь ещё совсем недавно именно ижевские предприниматели, и особенно вышедшие, как говорится, из «гущи трудового народа» ижевские оружейные фабриканты, помогали этим ребятам деньгами и оружием. По поводу чего в 1906 году полицией было открыто дело. Согласно содержащимся в нём документам, следствием было доказано, что Петровы и Березин напрямую оказывали финансовую поддержку ижевским социал-демократам. Василия Петрова даже на два месяца посадили в сарапульскую тюрьму. Однако кровавый царский режим только этим и ограничился, хотя, напомним, страна в это время переживала кровавую бучу Первой русской революции 1905–1907 годов.
Более того, в 1910 году Петровы и Березин снова обвинялись в сотрудничестве с «противуправительственными организациями», но и в этот раз всё закончилось их недолгой высылкой из Ижевска.
В связи с этим вспоминаются слова кого-то из мудрых о том, что революции задумываются романтиками, делаются негодяями, а плодами их пользуются подлецы.
Рождение династии
Недавно ижевские краеведы выяснили по метрическим книгам Центрального государственного архива Удмуртии, что происходили Петровы из крещёных иудеев (в середине позапрошлого века в Ижевском заводе было много еврейских кантонистов). И что интересно – этим Петровых в старом Ижевске никто никогда не попрекал. Что говорит о состоянии тогдашнего нашего духовного пространства.
Основатель династии Иван Фёдорович родился в 1850 году в семье зажиточного ижевского мастерового, который к тому времени владел определённым капиталом и большим домом на Голубевой или Голублевой улице, когда-то такая была в Зареке. Обращаем внимание читателя, что это ещё время так называемого крепостного права. Но главное, что унаследовал Иван Петров от отца, помимо деловой хватки и начальных оборотных средств, были трудовые умения и любовь к работе. По воспоминаниям его работников, начинал он свой трудовой день раньше всех. Особенно в охотку было ему после бумажных дел в конторе поработать в кузнице молотом (да не просто помахать им, а часа два-три) или выточить собственноручно напильником какую-нибудь деталь. Вот как описывал последнее действо один из очевидцев: «Как-то в жаркий летний день, зайдя в столовую мастерскую, Петров увидел, что мастер поглощен ответственным заказом и не видит, как ученик, неправильно работая большим плоским напильником, запорол деталь. Не привлекая внимания мастера, Иван Федорович попросил ученика вынуть деталь из тисков, замерить ее и убедиться, что она безнадежно испорчена. Затем Петров снял пиджак, жилет, закрепил в тисках другую деталь и по-мальчишески ловко подбросил вверх напильник, который, трижды перевернувшись в воздухе, был схвачен за рукоятку. Почти сразу же, неподвижно замерев в рабочей стойке, быстрыми, уверенными движениями он начал работать напильником. Закончив, хозяин освободил из тисков деталь и подал ученику. Тот взял ее в руки – и тут же уронил на пол: деталь была горячей. Петров поднял ее. Достал лекальную линейку и попросил замерить. Ученик восхищенно пролепетал: «Очень хорошо! Но как вы смогли без проверки выправить поверхность до конуса?» (приводится по книге «Золотой ларец» А. В. Новикова). Поглядеть на подобное зрелище иногда собирались не только подчинённые, но и заказчики, и конкуренты, которые собственными глазами могли увидеть, с кем имеют дело.
Очень скоро у Петрова работала оружейная фабрика, несколько лавок, было по дому «на Горе» и «в Зареке», появились дачи и т. д. Простирались его интересы и далеко за пределы Ижевска – магазины по продаже петровских ружей были открыты в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Омске и других городах. С 80-х годов позапрошлого века охотничьи ружья производства фабрики Петрова с завидным постоянством будут брать призовые места и медали на промышленных выставках Западной Европы.
Главной продукцией, производимой Петровым, поначалу были, безусловно, охотничьи ружья. Сырьё, полуфабрикаты для него покупались тут же – на казённом заводе. Но фабрикант не только гнал поток – именно на его фабрике были сработаны миниатюрные чудо-винтовки на 300-летие Царского дома Романовых. Существует легенда, рассказывающая о том, как на высочайшем уровне был выполнен заказ некоего британского лорда, заказавшего особую винтовку для дамы сердца.
А начиналась всё производство И. Ф. Петрова в 1867 году с небольшого кузнечно-слесарного предприятия, на котором работало, помимо хозяина, всего пять человек. К концу XIX века оно разрослось до производства, где изготовлялось 1500 штук одноствольных и 125 штук двуствольных ружей в год. К началу первой мировой войны только на их изготовлении трудилось 250 человек. Среди них было немало и таких мастеров, как Прокопий Алексеев, который продолжал применять свои производственные навыки и долгие годы после революции (именно он, по подобию царских, изготовил в 1918 году действующую модель винтовки длиной 317 мм с надписью «Великому пролетарскому вождю В. И. Ленину на память о взятии Ижевска от второй железной дивизии и революционного гражданского Совета Ижевска»). Это она и сегодня хранится в Историческом музее Москвы.
Все специалисты и покупатели в один голос признавали высокое качество петровских ружей, ассортимент которых расширялся постоянно. Так в начале прошлого века эта фабрика выпускала, среди прочих: шомпольно-ударные (капсюльные) одноствольные и двуствольные ружья центрального боя, переделывающиеся из ружья системы Бердана и Крнка; винтовки двуствольные курковые и бескурковые ружья центрального боя; кремневки для охотников-промысловиков Севера и т. д. Важным компонентом торгового оборота И. Ф. Петрова были револьверы, закупаемые в Германии и Бельгии. Цены на продукцию были самые разнообразные – так, винтовки шли по цене от 4 руб. 20 коп. до 22 руб. (волчья шкура, к примеру, стоила 2 руб., а 1000 штук кирпича – 10 рублей).
Скоро к делу отца присоединились и сыновья, среди которых особенно выделялся Василий. Вот как вспоминал те события много лет спустя внук И. Ф. Петрова Николай:
«Мой дед был в свое время крепостным, работал в большом оружейном станкоделательном заводе, называвшемся казенным заводом. Его отец, мой прадед, тоже работал на этом заводе. Речка Иж крутила механизмы, приводившие в движение станки завода. Дед много мне рассказывал о себе. Будучи совсем маленьким, он учился изготавливать сначала все инструменты. Так тогда было установлено, что каждый мастер должен сделать для себя все инструменты, необходимые для работы, и только после этого его допускали к изготовлению ружей, причем сначала он осваивал изготовление всех деталей ружья, а это значило уметь изготовить все детали вплоть до ложи, т. е. деревянной части ружья. Дед очень любил рассказывать такую историю. Когда ему было лет двенадцать, он делал ложу к берданке, и какой-то генерал долго наблюдал за тем, как он работает, потом похвалил его и наградил 25 рублями. В то время это были очень большие деньги… Раскрепощение в Ижевске прошло много позднее, чем в других районах страны. Деду исполнилось 18 лет, и он с сундучком своего инструмента ушел на вольную жизнь. Женился и начал дело с небольшой мастерской. Было у деда 4 сына и 6 дочерей, которых я всех помню. Все мои дяди окончили специальные школы оружейников, были отличными мастерами своего дела, а тетушки также все работали до замужества на фабрике и были отличными охотниками и рыболовами».
Такие вот трудовые когда-то были у нас буржуины.
(Продолжение следует)
