Основной мой жизненный принцип – чтобы было жить не скучно. Мне принципиально важно и интересно заниматься культурными процессами, культурным ландшафтом. Я чуть-чуть, немного совсем, ориентируюсь в политике, понимаю политические процессы. Но мне интересны и СМИ, во многих я поработал. Сегодня у меня был выбор, куда пойти, и я выбрал «Удмуртскую правду».

 

Сохранить нельзя оставить

Честно признаюсь, в своё время, будучи редактором «Известий Удмуртской Республики», я «Удмуртскую» хотел закрыть. Но сегодня я дважды благодарен небу и судьбе, что мы тогда её не закрыли. Во-первых, мне теперь есть где работать. А серьёзно – «Удмуртская правда» действительно уникальное явление. Может быть, именно сейчас ко мне пришло такое осознание. «Удмуртская правда» носит советский орден «Знак почёта». Помню встречу с одним седобородым дедушкой, который рассказал, как в 1945 году его, 12-летнего мальчишку, весь двор послал за «Удмуртской», чтобы 9 мая прочитать сообщение о нашей победе. Все это уже знали, но хотели прочесть официально. С «Удмуртской правдой» была выиграна война, это история республики. Я понял, что это должна быть консервативная газета, газета патриотов Ижевска, Удмуртии, России.

Сегодня говорят – теперь ты объединишь «Удмуртскую» с «Известиями»? Нет. Это не приведёт ни к развитию, ни к соединению аудитории. К определённой оптимизации приведёт, но не всегда оптимизация есть хорошо. «Известия УР» вообще имеют другой знак судьбы. Газета возникла на волне постперестроечных движений, это газета романтики, газета новой России. Пока есть возможность сохранять, надо сохранять.

Конечно, сегодня печатным изданиям приходится нелегко. Объём рекламного рынка переместился в билборды, по финансам это до 500 млн руб. в год. Рынок интернет-рекламы занимает 40–50 млн по году, печатные – где-то между ними. Мы сегодня с точки зрения банальной рекламной эффективности не выигрываем. Разве что бесплатные издания, но и они хиреют и становятся неэффективными. Но я знаю, что рейтинг СМИ измеряется только одним – наглостью главного редактора. Журнал «Деловая Репутация» держится ведь на чём – на умении жёстко позиционироваться и через директора, главного редактора выстраивать отношения с внешним миром. Да, печатные СМИ в настоящее время – это навязываемый товар. Товар, без которого я могу обойтись, оперативную информацию получить в телефоне. Чем для меня является «Деловая Репутация» и чем будет через какое-то время «Удмуртская правда» – это хороший, качественный, дорогой продукт под вкусный чай с вареньем, под хороший коньяк с сигарой. Чтение вечера. В этом тоже есть потребность. Главное – не драматизировать ни один процесс. Печатные закрываются? Не обращайте внимания. Кино не умерло, театр не умер, даже латинский язык не умер. Поэтому и печатные СМИ будут.

Много сегодня разговоров про создание некоего холдинга из государственных СМИ. Я считаю, он не нужен. Как можно объединить «Удмуртскую правду» и «Удмурт Дуннэ»? Совершенно разные аудитории, совершенно разные задачи у этих СМИ. Сегодня есть Агентство печати и массовых коммуникаций. Оно выполняет массу технических процедур, концентрирует финансы, занимается обучением и т. п. Но, по сути, это и есть холдинг, организующий работу СМИ, и в первую очередь государственных, в Удмуртии.

Голодный журналист – злой журналист

Как живёт наше пространство СМИ в целом? Живёт неплохо и плохо. Неплохо потому, что в принципе живёт. А плохо – потому что журналисты Удмуртии живут бедно. А бедный журналист, бедное СМИ – это самая большая угроза для общества. Почему угроза? У меня убеждение, что СССР разрушили интеллигенция и журналисты, когда писали между строк. Эта скрытая ирония, та иголочка, которую журналист может воткнуть одной запятой, одной точечкой. Он сделает серьёзное лицо и даже напишет слово в слово, что ты сказал, но потом, когда ты увидишь результат, от этого становится смешно, а иногда страшно.

Когда журналист всем доволен, он даже не сытый, он просто становится лучше. Его язык оттачивается, он становится острее, интереснее, он развивается. Это взаимосвязанные процессы. Экономика влияет на журналистов, журналисты – на экономику. Было сказано уже – мы находимся в жёсткой конкуренции между регионами, городами. Сколько уехало хороших журналистов, танцоров, певцов, врачей, инженеров. Мы теряем до 3 тыс. человек в год.

Бедно у нас не только в журналистике, бедно и в культуре, много талантливых художников, а нет ни одного богатого, и с поэтами так же. Исторически сложилось, что деньги из Удмуртии утекают, потому что наши основные потоки – оружие и нефть. И деньги уходят туда, откуда эти процессы управляются или где расположены их владельцы. Если бы большая, или хотя бы справедливая часть денег оставалась в регионе, то мы бы жили по-другому. Я наблюдаю регионы, в соседней Перми прекрасные медиахолдинги, там журналисты получают в разы больше, чем у нас. Пермь имеет возможность вытаскивать лучших из Удмуртии, из Кирова и т. д.

В Удмуртии на данный момент практически нет профессиональной журналистики. Людей, которые профессионально пишут на экономические темы, образованных в медицине или в юриспруденции. Система образования построена совершенно неправильно. Журналистов учат писать обо всём, и сегодня это спорт, завтра – акушерство, потом – собаководство. Идёт девальвация. Я бы, если бы мог поменять систему, то убрал бы в журналистике бакалавриат и сделал бы только магистратуру.

Не потерять ответственность

Журналистика – это очень живая деятельность. Постоянно меняющаяся профессия, постоянно новые запросы. Сегодня какой-нибудь Юра Дудь одним своим опусом или интервью берёт аудиторию в 5 млн человек. А энергозатраты для этого в Интернете мизерны, одна камера и всё. Но при этом Интернет и честен. Видим статистику, динамику, каждого потребителя. И если взять того же Дудя – известно, что всего 5% досматривают его до конца. Тот же печатный журнал прочитывают пять-шесть и до 10 человек. А газету – три-четыре человека.

YouTube постепенно становится таким же противным, как и ТВ. Та же реклама кругом, тот же прессинг на мозги. Он хорош лишь тем, что здесь я выбираю только ту гадость, которую хочу съесть. Либералы – такую гадость, консерваторы – другую. Телеграм тоже умрёт, может быть, через годик. Телеграм-каналы только для слива, и именно для анонимного. Если раньше для этого печатали где-то какие-то компрометирующие листовки, их ещё нужно было распространить и т. п. А сегодня через «левые» сим-карты заводят канал, и через какое-нибудь Зимбабве запускают любой слив. Но с этим происходит мощная девальвация сигнала, слова. Если вернуться к печатным СМИ – в них всегда есть ответственность, я, если написал – я отвечаю. А в телеграм-каналах этого нет, их эффективность быстро уйдёт.

У республики есть важная функция и задача – мы единственный в мире производитель удмуртского контента. Наша задача – печатать, издавать, сохранять язык. Принципиально поддерживать национальные СМИ. Как и у других национальных регионов в нашей многонациональной стране. Мы производим книг на удмуртском языке всего 52 тыс. экземпляров, 14–15 изданий. В Татарстане выходит в разы больше единиц национальной продукции на одного носителя языка, чем у нас. Это главное, почему я не хочу, чтобы уменьшалось финансирование на СМИ.

С приходом новой команды в Удмуртию картина на рынке СМИ, конечно, изменится, больше места будет уделяться новым медиа, развитию современных каналов информации. Но банальные цифры: печатные муниципальные СМИ имеют еженедельный тираж в 123 тыс. экземпляров. Да, есть группы в соцсетях, в некоторых районах достаточно активные. Но тираж газет в Шаркане, Балезино, ещё где-то «закрывает» почти все семьи в районе. Если мы хотим донести важный сигнал – именно печатные СМИ будут важны. Поэтому у печатных СМИ лет 15–20 ещё есть.

Энвиль Касимов, главный редактор газеты «Удмуртская правда»