Дмитрия Малмыгина, хирурга-гинеколога клиники «Медицея», с его стойким нордическим характером сложно вывести из себя. Но сентиментальность ему не чужда. Да и как тут удержаться, когда видишь счастливых родителей с малышом, появление которого во многом зависело от профессионализма хирурга-гинеколога.
– Начну с той старой шутки, которую нам, зелёным студентам, рассказал в своё время анестезиолог: друзья мои, как вы попали в медицину? У вас отягощённая наследственность, родовая травма или что-то третье?
Так вот у меня «отягощённая наследственность», как у многих. Родители – врачи: мама – терапевт, папа – хирург. Меня никто из них никогда не уговаривал пойти в медицину, но я в принципе не представлял другого пути, настолько это было для меня само собой разумеющимся. Есть забавное фото – на нём мне года 3–4 и я всеми зубами вгрызаюсь в толстенный справочник акушерства и гинекологии зелёного цвета. Видимо, как я тогда вкусил эту профессию, так меня и не отпускает до сих пор.
– Но почему именно хирург-гинеколог?
– Решение пришло на 4–5 курсе обучения в Ижевской медицинской академии, когда после практики в акушерстве и гинекологии я сказал себе, что буду заниматься только оперативной гинекологией. Тогда, в конце 1990-х – начале 2000 годов в республике появилась эндоскопическая хирургия, и это было просто захватывающе. Наша специальность стоит под цифрой 001 и всегда считалась элитной.
– Хирург – врач от бога, профессия, которая требует выдержки, мужества, определённого хладнокровия, меньшей эмоциональности. Возможно, поэтому хирург-гинеколог – больше всё-таки мужская специализация?
– Если взять историю акушерства и гинекологии, то в большинстве своём такие врачи в царской России были мужчинами. Вообще, наша профессия очень тяжёлая. В каких-то моментах, может быть, тяжелее, чем специальность обычного хирурга. У нас особая ответственность за здоровье матери и часто – ребёнка. Если попытаться определить основные требования к работе хирурга-гинеколога, то на первое место я бы поставил эмпатию, любовь к пациенту, понимание. Не сочувствие, это всё-таки из другой области, а именно эмпатию. Желание сделать женщину здоровой и счастливой, улучшить её качество жизни, ну и основное, конечно, сделать так, чтобы она смогла стать матерью.
Все болезни рассматриваются сейчас с точки зрения качества жизни. Стресс, эмоциональные нагрузки очень сильно влияют на женское здоровье. Это касается, прежде всего, менструального цикла, практически всех заболеваний, которые мы лечим и оперируем, и, конечно, бесплодия. Мы, врачи, отчасти психотерапевты. До сих пор, несмотря на огромное количество информации, человеку для решения проблем со здоровьем нужен именно человек. Не все пациентки могут объективно оценить своё состояние, рассказать врачу, что беспокоит, и правильно, а скорее, честно назвать симптомы. Поэтому истинную причину проблемы пациентки ты часто понимаешь сам во время разговора с ней и осмотра, осознавая, что ей просто неприятно говорить об этом. Тут очень тонкий момент и очень важный для результата лечения. Поэтому высокий уровень доверия во взаимоотношениях с пациентками в нашей специализации я бы поставил на первое место. На приёме всё бывает, в том числе и слёзы. За последние 20 лет очень сильно помолодела гинекологическая патология. Женщины, наоборот, стали более активны, несмотря на возраст. Грамотные, всё знают – «спасибо» Интернету, сами ставят себе диагнозы и сами назначают лечение, а к врачу часто приходят, чтобы просто убедиться в своей правоте, а не за помощью. Особенно сложно работать с женщинами-руководителями. Они привыкли быть правыми во всех вопросах, даже в ущерб собственному здоровью. Зачастую именно их категоричность и неготовность принять помощь врача усугубляют развитие болезни. Иногда мне приходится прямым текстом говорить пациентке: а вы не думали сменить работу?
Красной нитью сегодня идёт эстетика, все хотят быть похожими на идеал, правда, непонятно, на какой. У многих пациенток в погоне за ним вообще нет боязни скальпеля. Это грустно, честно говоря.
– Но, с другой стороны, вы ведь не можете отказать пациентке в её желании сделать очередной улучшайзинг?
– Я привык лечить болезни, я – врач. Если есть опухоль – надо её убрать. При бесплодии – выяснить причину и сделать всё, чтобы помочь женщине обрести материнское счастье. В своё время я сказал, что эстетикой в чистом виде не хочу заниматься. И принципиально не занимаюсь. Для этого есть другие хорошие специалисты.
– Хирург-гинеколог – это, прежде всего, золотые руки или ясный ум?
– Всё вместе. Светлая голова, чёткое понимание того, что ты делаешь, нужны обязательно. И, конечно, навыки манипуляции. Студентом ты просто смотришь на то, как работает профессионал, потом ассистируешь, сегодня, кстати, важную роль играют и симуляционные центры-тренажёры. Но когда ты оперируешь сам – всё уходит на второй план, выкладываешься по полной.
– Вы помните вашу первую самостоятельную операцию?
– Конечно. Кесарево сечение. Извлечение ребёнка – это настоящее чудо, сколько мегатонн энергии проходит через тебя при рождении новой жизни! До слёз, а ведь надо ещё держать себя в руках и заканчивать операцию… Мне тогда было 23 года, и я, зелёный ординатор, после операции бегал в детское отделение и спрашивал неонатологов, всё ли в порядке с «моим» малышом, а они отвечали: слушай, успокойся уже, что там может быть не в порядке, всё, как всегда…
За эти годы было много разных операций, сложных ситуаций. Я периодически бываю сентиментальным. Когда мои пациентки после долгого ожидания и лечения становятся мамами, а потом мы случайно встречаемся на центральной площади и они, показывая на малыша, говорят в шутку: Дмитрий Александрович, вот – ваш, это дорогого стоит. Мы, хирурги, на самом деле очень зависимые люди, по-настоящему живём именно выбросом адреналина. Пусть болит поясница после пяти-шести часов операции, пусть голова раскалывается от мыслительного процесса за операционным столом, а усталость валит с ног, но ты доволен и счастлив от результата своей работы.
– С современным развитием медицинских технологий и оборудования насколько изменилась ваша работа? Стало легче или, наоборот, сложнее, так как требуется совершенно другой уровень знаний?
– Конечно, серьёзно изменилась. Компьютерный томограф, который раньше был чем-то космическим, сегодня есть чуть ли не в каждом торговом центре. Технологии, оборудование – всё нам в плюс, но зачастую мы, оперирующие врачи, становимся их заложниками. Руками ты по-прежнему «находишь и видишь» больше. Любая инвазивная процедура, когда ты входишь в полость, всегда в разы достовернее диагностики, которую выдаёт оборудование экспертного класса.
– Медицина – командная работа?
– В любом деле важно поэтапное становление, шаг за шагом. В медицине – особенно, нельзя сегодня окончить институт, а завтра стать главным врачом ведущей клиники. Я прошёл многие ступени лечебного дела: студентом поработал на «скорой», после клинической ординатуры – врачом в 4-й медсанчасти (сейчас 8-я городская), затем в 3-й медсанчасти (9-я городская), после чего пригласили на заведование гинекологическим отделением с 2009 по 2015 год. Каждый этап дал хороший опыт. Переход в частную медицину, клинику «Медицея», после работы в бюджетных учреждениях, конечно, поначалу настораживал. Но огромное спасибо Татьяне Львовне Копосовой, которая терпеливо убеждала меня несколько лет. В итоге сделал выбор, о котором нисколько не жалею. Я очень ей благодарен. Работа занимает большую часть нашей жизни, и комфортная обстановка в коллективе имеет решающее значение. Был период, когда мне хотелось «завязать» с медициной, заняться совершенно другим. И спасибо моей супруге, которая мне тогда задала всего один вопрос: ты будешь с таким же удовольствием ходить на работу, как сейчас? И всё, все сомнения ушли.
В клинике «Медицея», и это отмечают не только сами врачи, но и многие пациенты, какая-то своя, неповторимая атмосфера, корпоративный дух. Медицина – вообще исключительно командная работа. Каждый из нас, независимо от должности и регалий, всегда готов прийти на помощь друг другу. Это очень важно и ценно.
Компетенции и опыт врачей, возможности клиники в части оборудования и технологий позволяют нам делиться опытом, проводить мастер-классы своими силами, серьёзные научные конференции с привлечением ведущих российских специалистов. «Живая хирургия», когда ты в режиме реального времени демонстрируешь коллегам все возможности, – это очень важно. Уверен, что с открытием новой клиники «Медицея» мы сможем более активно продвигать симультанные (сочетанные) операции, что очень удобно и благоприятно для пациента: разовое предоперационное обследование, один наркоз и хирургический стресс, постоперационная терапия. И, конечно, внедрение в оперативной гинекологии icg-технологий, так называемой навигационной лапароскопии, онкогинекологии, расширение спектра гинекологических операций. Планов – громадьё.
Жизненный девиз:
Лучше быть, чем казаться – из романа Пикуля «Честь имею».
