Систему обязательной маркировки товаров, которая постепенно вводится в России, уже назвали косвенным налогообложением. Товарная сериализация выливается в дополнительные затраты, рост себестоимости продукции. Интересно, что доход от маркировки идёт мимо бюджета, оседая в коммерческих структурах, задействованных в системе. Если проигрывают все: производители, импортёры, ритейл, потребители и даже госказна, – для чего вводится новшество?
Наталья Семичастнова, заместитель генерального директора ГК «КОРУС Консалтинг» (Москва):
– Обязательная маркировка в России стартовала в 2019 году. Первыми товарными группами, которые она затронула, были меховые изделия, табачная продукция и лекарственные препараты. С 2020 года обязательной маркировке подлежит ещё и обувь, покрышки, фотоаппараты и фотовспышки.
Главная цель введения обязательной маркировки – борьба с контрафактной продукцией, чистота рынка с точки зрения налогового законодательства. После введения маркировки конкуренция среди производителей маркируемых товаров значительно снизилась за счёт ухода с рынка недобросовестных игроков – остались только честные компании.
Конечно, производителям и импортёрам внедрение маркировки стоило определённых вложений. Средняя стоимость проекта – от нескольких десятков тысяч до миллионов рублей. Факторов, влияющих на это, очень много: количество и зрелость бизнес-процессов, сложность ИТ-ландшафта, количество товарных единиц, уровень и глубина интеграций.
Для оптимизации бюджета, выделяемого для подключения к системе маркировки, большинство производителей даже решились на более масштабные, комплексные ИТ-проекты, автоматизируя и улучшая смежные процессы (логистику, товародвижение, электронный документооборот). Поэтому, несмотря на значительные затраты на эту государственную инициативу, производители оценивают для себя маркировку как инвестиционный проект, который позволит в дальнейшем увеличить долю рынка.
Система маркировки уже внедрена и успешно работает в США и в Европе. Наше законодательство идёт по пути освоения мирового опыта, перенимая его и адаптируя под реалии страны. Говоря о том, были ли альтернативные пути, считаю, что из всех возможных вариантов было выбрано наиболее оптимальное решение. Более того, по каждой товарной группе предусмотрен период эксперимента, в ходе которого участники рынка могут протестировать оборудование, посмотреть процесс маркировки в действии, выявить узкие места в прописанных регламентах и дать обратную связь по корректировкам для представителей законодательства. Это совместная работа, направленная на достижение общей цели: каждый производитель понимает как сложности, так и выгоды внедрения маркировки и стремится вести бизнес на чистом рынке.
Денис Вишняков, директор производства ЦКТ – компании, работающей в сфере b2b (Москва):
– Проект затрагивает все сферы, касающиеся выпуска товара и его продажи. Непосредственно производителя – обязанностью маркировать свою продукцию, что предполагает приобретение и обслуживание оборудования для нанесения маркировки или печати этикеток. Магазинам же придётся заниматься отслеживанием этой маркировки, а также появляется необходимость покупки оборудования для сканирования. Для такой маркировки сканер должен быть двухмерный, который существенно дороже, чем линейный, используемый до этого.
На текущий момент не все виды товаров подлежат маркировке, но с течением времени всё больше и больше товаров войдут в «эксперимент», в будущем, уверен, он станет правилом. Наша компания занимается маркировкой. Надеемся, что в ближайшее время нас не ждёт маркировка маркировки, но в перспективе, думаю, дойдёт и до этого, как бы комично это ни звучало.
Для чего оно в целом было нужно? Основной целью нововведения правительство называет борьбу с контрафактом. При помощи всеобщей цифровизации будет возможность отследить весь путь товара. Но новшество отразилось на финансовых затратах, оптимизации работы компаний. Все участники процесса понесут так или иначе определённые затраты. Не считая оборудования, ещё стоит учитывать рабочий ресурс, затраты на тех, кто будет обслуживать новое оборудование и впоследствии с ним работать.
Александр Лазарев, заместитель директора ООО «Медичи» (Иваново):
– Какие сферы затронуло это нововведение, можно посмотреть на сайте https://честныйзнак.рф/, который заявляет о себе как об «Официальном сайте государственной системы маркировки и прослеживания Честный ЗНАК». На самом деле сайт принадлежит частной структуре ООО «Оператор-ЦРПТ». Выручка этого оператора в 2019 году составила 2,7 млрд рублей. Полагаю, что в 2020-м она будет кратно больше. Это к вопросу о том, для чего всё это было нужно. Изначально, конечно, заявлялось, что система вводится для того, чтобы пресечь контрафакт, чтобы знать точно, где, сколько и какого товара находится. А также с целью избежать дефицита. Хотя где и кто увидел такую нехватку? Например, в сфере лекарственного обеспечения, где я работаю, дефицит создаётся исключительно действиями чиновников, которые иногда довольно неуклюже пытаются регулировать цены на жизненно важные лекарственные препараты, в результате чего их просто становится невыгодно производить или ввозить в Россию. А контрафактные лекарства, вопреки расхожему мнению, – практически исключительно производственный брак, от которого эта система не убережёт. Настоящих подделок в России ничтожно мало. Их количество значительно меньше, чем, например, даже в законопослушной Европе. И если инициативу маркировки шуб я понимаю, так как большой процент этой продукции шёл мимо таможни, то что касается лекарственного рынка – нет, поскольку он – один из самых прозрачных в стране.
Как маркировка отражается на финансовых затратах? От 20 до 200 тыс. руб. – это разовые затраты на одну аптеку в зависимости от степени её первоначальной автоматизации. А ежемесячные затраты подсчитать пока крайне сложно. Как минимум, это от 2 до 7 тыс. руб. ежемесячно на поддержку работы системы, кассовой техники и прочего. А вот затраты на дополнительный персонал могут составить от 30 тыс. руб. ежемесячно и до 200–300 тыс., если говорить о больших аптеках. И вот эти затраты могут очень сильно подкосить аптечный рынок. Ведь если взять торговлю шубами или обувью, то единица такого товара стоит, как правило, не меньше 1 тыс. рублей. А цена лекарств может начинаться от 1 рубля. И количество продаваемых упаковок лекарств в тысячи, а то и миллионы раз больше, чем даже обуви. А теперь, прежде чем лекарство поступит в продажу, аптека должна отсканировать код на каждой упаковке препарата. В день их может быть не одна сотня, а то и тысяча упаковок. Сколько человеку нужно для этого, пока не очень понятно. Да и сканирование каждого кода при продаже очень замедлит процесс отпуска лекарств. В общем, ежемесячные расходы пока трудно представить, но что они будут очень значительными, это уже понятно совершенно точно.
Расходы же производителей тоже могут быть очень существенными. Они закупили оборудование для маркировки, а сейчас «закупают» коды маркировки у «Оператора-ЦРПТ». Естественно, кроме потребителя, за это никто не заплатит, но не слишком ли высока цена?
Насчёт альтернатив. Есть одна – не вводить маркировку. Ведь в данном конкретном виде её не вводит ни одна страна мира, кроме России. Эта система, видимо, кому-то понадобилась как элемент новой плановой экономики.
И ещё. Работает система отвратительно. Примерно 80% поступающих маркированных лекарств ожидают подтверждения статуса «получено» в аптеке по нескольку дней. Мы целыми днями переписываемся то с поставщиками, то с «Честным ЗНАКОМ», и так работают сейчас все фармацевтические ИT-службы страны. А если для кого-то получение лекарства – вопрос жизни и смерти? А аптека скажет, что лекарство есть, только мы его вам отдать не можем, потому что у нас нет документа о приёмке. «Честный ЗНАК» постоянно шлёт письма о том, что у них проблемы ввиду большой нагрузки. Если сейчас система не выдерживает нагрузок, что будет, когда все лекарства станут маркированными? Ситуация выглядит, как настоящее вредительство.
Степан Лялин, управляющий партнёр 3Keys GmbH:
– Безусловно, маркировка затронула производителей, дистрибуторов, ритейл и других представителей товаропроводящей цепочки. Но если посмотреть шире, она повлияла и на вендоров, которым нужно производить качественное и экономичное оборудование, чтобы соответствовать требованиям производителей; и на консалтинговые компании (им пришлось расширяться, чтобы иметь возможность внедрить решения всем участникам рынка, попавшим под требования); и на потребителей, получивших инструмент контроля качества и проверки подлинности товаров. Это коснулось даже регуляторов, столкнувшихся с техническими сложностями обработки такого массива данных, которые сейчас к ним поступают.
Маркировка поможет предприятиям увеличить долю рынка за счёт снижения оборотов «чёрных» и «серых» товаров. При условии грамотного профессионального подхода к внедрению они получат не только большие объёмы продаж, но и со временем компенсируют затраты на её внедрение и, быть может, даже будут иметь дополнительную прибыль. В данной ситуации выигрывают и производитель, и государство, потеряют, конечно же, подпольные производства и «серые» участники рынка.
Как новшество отразилось на финансовых затратах, оптимизации работы компаний?
Безусловно, в краткосрочной перспективе внедрение маркировки – это инвестиции. Насколько большие, зависит от желания самой компании и от объёмов бизнеса. Есть как бюджетные решения, рассчитанные на малый бизнес, так и решения, которые покрывают нужды не только регулятора, но и глобальные требования к ИT-инфраструктуре и бизнес-процессам больших корпораций. Впрочем, также есть затраты на оборудование, программное обеспечение, обучение персонала, изменение процессов и фиксированный расход в размере 50 коп. на каждую единицу товара.
Но не будем забывать, что внедрение маркировки даёт возможность компаниям увеличить объёмы продаж за счёт уменьшения сбыта нелегальной продукции, а также пересмотреть и оптимизировать свои внутренние процессы. Внедрение – это финансовые затраты, но грамотное внедрение маркировки – это конкурентное преимущество, которое влечёт за собой увеличение доли рынка.
Насколько это весомое бремя для предпринимателей, во многом зависит от маржинальности продукта. Для каждой индустрии всё очень индивидуально. Среди предпринимателей – тоже, для кого-то это конкурентное преимущество, для когото – бизнес-риски. И да, безусловно, маркировка – это затраты на старте и повышение операционных издержек, но в то же время при грамотном подходе затраты могут быть отбиты путём оптимизации процессов и использования полученной в ходе этого информации.
Были ли у законодателей другие пути? Мировая практика, как правило, основывается на том, что сериализация внедряется поэтапно. В Турции агрегация товаров появилась спустя некоторое время, Европа пошла тем же путём, и требование к агрегации до сих пор отсутствует на законодательном уровне. Но поэтапное внедрение Track & Trace в итоге экономически менее выгодно производителю, так как растянуто во времени. Кроме того, оно не даёт полной картины затрат на внедрение.
Внедрение сериализации в таком объёме, как этого требует регулятор в России, имеет своё преимущество: система действительно в полном объёме будет выполнять функцию, которая требуется от Track & Trace. С другой стороны, сжатые сроки, трудоёмкость и сложность процессов накладывают на производителя финансовые риски. При этом риски накладываются и на ИT-систему самого регулятора.
В качестве альтернативы можно было бы не уменьшать объём требований к Track & Trace, а сделать требования чуть менее технически сложными.
