Удмуртская государственная филармония представила творческий вечер Дмитрия Назарова. С филармонической сцены народный артист России прочитал стихи и прозу из большой личной литературной коллекции, включающей в себя очень разные – удивительно проникновенные, драматичные, трагичные и смешные – образцы русского художественного слова. После концерта Дмитрий Юрьевич рассказал нашему музыкальному обозревателю о своей книжной полке, голосе, актёрском везении и о любви… к московскому «Спартаку».
В дефиците писательского дара
– Какие книги сегодня попадают на вашу книжную полку, чтобы через какое-то время вы могли вынести их на сцену?
– При огромном разнообразии книг выбрать что-то стоящее сейчас очень сложно. Бывает, начнёшь читать книжные новинки, но меня они не захватывают, не увлекают. Думаю, что это подтверждает парадоксальную ситуацию, вызванную дефицитом писательского дара. С другой стороны, сегодня я читаю не так много, чтобы быть истиной в последней инстанции. И всё же иногда мне встречаются ценные тексты, где есть междустрочие, которые «цепляют», в которых я нахожу что-то близкое для себя, то, что потом можно прочитать со сцены и в чём-то попытаться убедить своих слушателей.
– Однако можно и не искать новинки, а продолжать обращаться к проверенной литературе.
– Можно, конечно, потому что эта литература на самом деле проверена веками. Во времена Шекспира наверняка было множество драматургов, но кто о них слышал сегодня? А Шекспира продолжают ставить 400 лет! Поэтому, когда порой в театр приходят некие «маститые» режиссёры и говорят, что для них не существует понятия классики, мне становится страшно от того, что такие люди имеют доступ к этой профессии.
– К Шекспиру добавим десятки имен и наберём громадную библиотеку для чтения!
– Сегодня я бы запретил любые дайджесты книг, и тогда, может быть, люди смогли бы вернуться к полноценному чтению.
Необходимое дело для продолжения
– А вы как раз это и делаете – не только возвращаете, но и открываете для многих людей Пушкина, Блока, Сашу Чёрного, Бальмонта, Гумилёва, Вознесенского, Шукшина или Кедрина.
– Свои программы стихов и прозы я считаю если не миссией, то делом, которое необходимо продолжать.
– Кстати сказать, а как вы «открыли» для себя великого рассказчика Шукшина и «малоизвестного» нынче Дмитрия Кедрина?
– Ещё работая в Малом театре, мы играли спектакль «Беседы при ясной луне» по рассказу Василия Шукшина, и один из отрывков многие актёры брали в свой репертуар, когда выступали вдвоём. Первыми это сыграли народные артисты Роман Филиппов и Виктор Борцов, затем постепенно подключались другие, и очень скоро все мужчины Малого театра старше среднего возраста стали играть этот отрывок. Но я его читаю в одиночку. Что касается Кедрина, то когда я ещё учился в школе, причём даже не в старших классах, прочитать его поэму мне предложила мама. Я прочитал, и мне она очень понравилась. «Прочитал?» – спросила мама. – «Прочитал!» – честно ответил я. – «А теперь выучи её», –настаивала мама. – «Зачем?!» – поначалу я сопротивлялся. – «Выучи! Я тебя прошу!». Пришлось выучить, и эта поэма очень долго «лежала на полке», потому что на школьных внеклассных мероприятиях она была «не нужна». Однако поэма Кедрина «осталась во мне», и когда возникла потребность в сольных концертах, я извлек её с дальней полки, освежил в памяти и вынес к публике.
Голос – развивающаяся вещь
– Фактурный голос, разумеется, помог вам «сделать иллюстрации» к любимым литературным произведениям.
– Голос – это вещь, которая развивается, если им заниматься. Поначалу у меня такого голоса не было. Когда съезды сожрали всякую концертную деятельность, а молодому артисту – особенно на гастролях – хотелось есть и пить, с моим товарищем Александром Клюквиным в Уфе впервые мы «пошли зарабатывать». Ходили по городским улицам и высматривали вывески на домах. «Гляди, завод!» – и заходили в профком. «Малый театр у вас на гастролях, и мы можем предложить концерт по типу программы «В рабочий полдень», – предлагали мы, а затем играли отрывки из спектаклей. После Уфы были Новосибирск, Омск, и в те дни два молодых актёра жили лучше всех самых высокооплачиваемых народных артистов СССР, зарабатывая за вечер то 10 рублей, то 20. Когда я перешёл в другой театр, то понял, что можно попробовать делать это одному… Сегодня у меня большая коллекция, напоминающая конструктор Lego: что-то я могу поменять, что-то перемешивать, добавлять романсы, если приезжаю на гастроли с пианистом, или читать свои стихи и исполнять свои песни. Конфигурации и сочетание могут быть разными, и поэтому мне эти выступления не надоедают.
– Спрошу снова о голосе, вам чем-то запомнилась работа над озвучиванием шеф-повара Огюста Гюсто в анимационном фильме «Рататуй», где вы попали в образ кулинара «прямо в яблочко»?
– Мультфильм и мультфильм – ничего особенного. Хотя, оказавшись вскоре в Париже, я сказал своим французским знакомым, что озвучивал Гюсто, и они были обрадованы. Выяснилось, что во Франции очень любят «Рататуй».
«Туда ещё надо выйти…»
– Среди ваших работ в театре и кино есть роли, сыграть которые актёру без счастливого случая не получится. Имею в виду Отелло, Треплева, Сатина, Воланда, Несчастливцева и др. Вы согласитесь, что актёрская профессия во многом зависит от «обыкновенного» везения?
–Полностью соглашусь! Я это пытался объяснить своим детям, собиравшимся поступать в театральное училище: «Ребята, может и не повезти. И тогда у вас будут сплошные мучения». Даже в моём положении это мучительная профессия. При определённом таланте и трудолюбии это всё равно очень зависимая профессия. От всех и от всего – ты ничем не руководишь, пока не выйдешь на сцену, или перед камерой. Но туда ещё надо выйти… Этого очень многие люди не понимают, не верят и продолжают туда ломиться.
«Спартак» как отражение нашей жизни
– А в «Спартак» вы продолжаете верить? – «зацепился» за многозначительный глагол журналист, зная, что Дмитрий Юрьевич является давним болельщиком «красно-белых». – Этот клуб остаётся вашей болью и одновременно радостью и вдохновением?
– Всем вместе! Я более 40 лет болею за «Спартак», и за это время в истории моего любимого клуба были разные периоды. Легко любить команду, когда она выигрывает всё подряд, а я пресловутые 16 лет «сидел у постели больного». В тот момент многие поклонники отвернулись от «Спартака» и ещё упрекали меня в ненужной преданности клубу. Но их тогда не было со «Спартаком», а я прошёл этот трудный путь вместе с командой. Поэтому я верю в «Спартак», потому что для меня он остаётся отражением нашей жизни со всеми её плюсами и минусами.
– Самым артистичным «спартаковцем» большинство болельщиков называют Фёдора Черенкова. У артиста Назарова такое же мнение?
– Фёдор Фёдорович Черенков – это самый классный футболист и Человек из тех, кого я знаю! Он был святым, царство ему небесное…
Благодарим Удмуртскую государственную филармонию за сотрудничество и содействие при подготовке материала.
Автор — Александр Поскребышев
Фото предоставлено филармонией
