Различные ограничения, блоки в технологическом международном сотрудничестве поставили перед ведущими отечественными отраслями сразу несколько важных задач. В том числе – минимизации зависимости от иностранных технологий, оборудования, ПО. Как справляется с ситуацией один из стратегических секторов – нефтегазовый комплекс? С какой динамикой наращивается доля конкурентоспособных решений, продуктов, услуг для замещения импортируемых? И как удаётся снижать остроту ещё одной проблемы – кадровой?
Армен ТАДЕВОСЯН, независимый эксперт нефтегазового сектора, член комитета по энергетике ассоциации европейского бизнеса, вице-президент ESG Бизнес-клуба ФФБ Президентской академии РАНХиГС, Москва:
– Уже более десяти лет Россия развивает импортозамещение в нефтегазовой отрасли. С 2014 года компании начали заменять критически важное оборудование и налаживать сервисное обслуживание. За это время удалось частично наладить производство оборудования для основных направлений нефтегазовой отрасли: разведки и добычи, транспортировки и переработки.
В целом к 2025 году планируется увеличить долю российских технологий в нефтегазовом секторе с текущих 60% до 80%.
Важная задача связана с повышением технологического суверенитета нефтесервисной отрасли. Она традиционно являлась одной из самых импортоориентированных (бурение, ремонт, геофизические исследования скважин, сопровождение бурения, сейсморазведка). До 2022 года здесь доминировали преимущественно зарубежные компании. Сегодня особенно остро ощущается нехватка импортируемых технологий в сфере трудноизвлекаемых запасов нефти и газа (ТрИЗов) и технологий гидроразрыва пласта (ГРП).
Исследования показывают, что до 2022 года около 55% рынка нефтесервисных услуг приходилось на компании из недружественных стран. В целом сфера была связана с четырьмя крупными нефтесервисными подрядчиками, из которых после 2022 года работу в России продолжил только один.
Одно из сложных направлений в плане импортозамещения – глубоководное бурение в арктической зоне и производство сжиженного природного газа. При сегодняшней рыночной конъюнктуре работа в этих рамках утратила актуальность на неопределённый период. Однако мы видим, как внедряются решения для реализации сложного проекта «Арктик СПГ-2», запускается отгрузка первых партий СПГ.
В начале года была разработана дорожная карта развития направления «Оборудование для бурения и добычи на суше» до 2030 года. Она предусматривает выделение из бюджета 2,5 млрд рублей и дополнительное привлечение внебюджетных средств в размере 17,3 млрд рублей. Эти средства пойдут на разработку необходимых технологий, оборудования и компонентов. Подобная дорожная карта принята и по направлению «Оборудование для нефтегазохимии».
Поможет эффективнее решать задачу создание технологических альянсов, включающих российские энергетические компании, государство, научные институты. Также необходимо создать единое окно для синхронизации запросов бизнеса.
Сергей РЫБИН, независимый аналитик рынка деривативов, Москва:
– До введения санкций российские нефтегазовые компании использовали иностранное оборудование, решения, технологии – так было проще в сравнении с самостоятельным внедрением проектов, а главное – дешевле. Но в любом случае, рано или поздно мы должны были прийти к тому, что необходимо развивать свои методы.
На данный момент технологические проблемы и риски для отечественных компаний связаны с временным фактором. Им требуется определённый срок для разработки и внедрения собственных решений. При этом надо понимать, что технологии во всём мире не стоят на месте, и пока мы осваиваем то, с чем другие работают уже давно, появятся ещё более современные методы, а только разрабатываемые, скажем так, устареют.
Согласен с экспертами, отмечающими, что акцент надо делать на развитии нефтесервисного сегмента. Самая востребованная технология для поддержания объёмов добычи нефти – технология гидроразрыва пласта. Это ключевое решение для разработки трудных месторождений. Больше половины рынка в РФ представлены в этом направлении компаниями из недружественных стран, доля отечественного оборудования ГРП составляет менее 1%. Российский рынок РУС (роторно-управляемые системы, оборудование, позволяющее управлять траекторией скважины) на 100% зависит от импорта. Шельфовые технологии также сильно зависят от него.
В России подобные технологии только развиваются. Отечественным компаниям приходится почти с нуля разрабатывать и применять решения самостоятельно. Это требует огромных затрат и времени, пока пробел не будет закрыт, отрасль будет испытывать определённые трудности.
Алексей ПАСТУХОВ, основатель и генеральный директор ICS Consulting, Москва:
– Запрет на поставки высокотехнологичного оборудования для добычи глубоководной, арктической и сланцевой нефти из Европы и Америки стал стимулом для внутренних производителей. Позитивная динамика в добыче нефти и экспорте в 2022 году твёрдо подтверждает способность страны адаптироваться к изменениям в экономической среде. В 2019 году объём добычи нефти и конденсата в России увеличился на 4% – это впечатляющий результат.
Стремление к развитию ресурсной базы также подтверждается открытием 38 новых месторождений углеводородного сырья с общими запасами нефти в 96,4 млн тонн.
Необходимые технологии в России внедряются – горизонтальное бурение и многостадийный гидроразрыв пласта, особенно в рамках проектов по разработке трудноизвлекаемых запасов и шельфовых месторождений. В то же время необходимо преодолеть сложности, связанные с развитием технологий для освоения новых месторождений, и усилить флот ГРП.
За последние годы Россия в целом значительно расширила производственную базу, введя в строй новые заводы и цеха с современным оборудованием. Однако это также привело к высокой зависимости от импортных комплектующих. Остаётся актуальной проблема с поставками чипов для оборудования АСУТП, и здесь важно повышать независимость от внешних поставщиков. Для этого необходимо развивать национальные стандарты в области оборудования и технологий.
Также отмечу, что увеличение объёмов торговли с Китаем, Индией и другими странами глобального Южного региона – ключевой элемент российской стратегии. Экономический рост и инновации развивающихся рынков дают новые возможности для сотрудничества, снижают зависимость от традиционных партнёров, стимулируют прогресс в отрасли.
Антон СОКОЛОВ, эксперт Российского газового общества, Санкт-Петербург:
– Считаю, что отечественные компании нефтегазового сектора оказались, пожалуй, лучше других готовы к санкционному режиму. Первые звоночки о необходимости «заместительной» политики прозвенели ещё в 2014 году. Собственно, тогда и началась перестройка отрасли в парадигме импортозамещения, и она, надо сказать, стала прецедентом: наша нефтяная отрасль и в части добычи, и в части переработки исторически, ещё с 1930-х, была тесно связана с зарубежными рынками различных технологических решений.
Я ставлю под сомнение необходимость тотальной автаркии, поскольку технологии постоянно усложняются, с чем, собственно, и связано появление глобальных центров технологических компетенций. С такими центрами можно и нужно работать, не забывая, разумеется, о поддержании достаточного уровня технологической безопасности. До недавнего времени этому препятствовало отсутствие отраслевого органа стандартизации, который бы обеспечил соответствие зарубежной продукции запросам отечественных нефтегазовых компаний. Сейчас такой орган появился – Институт нефтегазовых технологических инициатив, объединивший отечественный ТЭК в работе над отраслевыми стандартами и системой сертификации. Это в том числе позволит выстраивать работу с зарубежными компаниями с учётом задачи сохранения технологического суверенитета и безопасности.
Николай КОМЛЕВ, руководитель проектов внедрения продуктов Directum в ПАО «Сургутнефтегаз», Ижевск:
– В крупных нефтегазовых компаниях России обычно пересекаются сотни бизнес-процессов, создаётся большое количество данных и контента – всё это обусловливает высокие требования к производительности систем управления ресурсами предприятия и управления бизнес-процессами и контентом (ECM/BPM). Поэтому неудивительно, что исторически большинство российских компаний отдавали предпочтение иностранным вендорам, чьи продукты на рубеже 1990-х–2000-х годов были более зрелыми по сравнению с отечественными. Поэтому степень зависимости нефтегазовой отрасли от зарубежного ПО можно оценить как высокую.
Сейчас в разных компаниях ситуация обстоит по-разному: кто-то до сих пор ностальгирует по былому, надеется, что зарубежные вендоры «когда-нибудь вернутся», а кто-то уже сейчас перевёл работу десятков тысяч пользователей на полностью импортонезависимый технологический стек. Это касается как самих корпоративных систем, так и в целом ИТ-инфраструктуры – операционных систем, систем управления базами данных, сред виртуализации и т. п.
Светлана КОЛЕСОВА, директор Института нефти и газа им. М. С. Гуцериева ФГБОУ ВО «Удмуртский государственный университет»:
– В нефтегазовой отрасли сегодня есть острый дефицит кадров, сохраняется он, начиная с 2021 года. Основные причины: демографический кризис 1990-х и начала 2000-х годов, сокращение количества молодых специалистов, высокая конкуренция с оборонно-промышленными предприятиями и вооружёнными силами, где размер зарплат и денежного довольствия возрос кратно.
Ещё один аспект – невысокая престижность и сложность инженерных и рабочих профессий, специфические условия работы в непростых климатических условиях. Молодёжь предпочитает административные должности, блогерство, работу на маркетплейсах и т. п. Учитывая это, сейчас особый кадровый дефицит – у буровых компаний, а также у тех, кто работает в сфере обслуживания, ремонта оборудования.
Решать кадровую проблему нужно за счёт сотрудничества компаний с образовательными организациями. Важно развивать системы непрерывного образования «Школа-вуз (колледж) – предприятие» и переквалификации для уже работающих специалистов. Необходимы программы профориентации, обновление образовательных программ в вузах и колледжах с учётом требований работодателей, усиление практической подготовки студентов.
В целом нужно строить оптимальную модель взаимодействия сторон, чтобы студент получал прозрачный карьерный трек и трудоустройство, образовательная организация – понятные требования рынка к качеству подготовки выпускников, а работодатель – молодого и уже знакомого ему специалиста со стартовыми компетенциями.
Многие вузы, в том числе мы, развивают такую модель работы. И особенно делают ставку на кооперацию с реальным производством. Значительная доля лекций, лабораторных и практических работ проводится с участием опытных производственников. Учебную, производственную и преддипломную практики студенты проходят на площадках нефтяных предприятий, на конференциях, мастер-классах общаются с экспертами. Лучшие студенты получают корпоративные стипендии.
Альбина СУЛТАНОВА, директор hh.ru ПФО:
– Опросы показывают: россияне перестали считать нефтегазовую отрасль самым престижным вариантом трудоустройства. Сфера теперь уже не первая по предложению размера зарплат. Так ли это, если брать реальные цифры?
На данный момент на одну вакансию в добывыющей сфере Удмуртии приходится порядка 4 кандидатов, что в целом является нижней планкой для нормы по рынку труда. За последний месяц работу в данной отрасли искали более 1,2 тыс. соискателей, что на 12% больше, чем в конце лета 2023 года, а также на 6% больше, чем в середине этого лета. Таким образом, в целом мы видим, что интерес к карьере в нефтегазовой сфере у местных жителей не такой уж низкий.
Среди прочего это может объясняться тем, что средняя зарплата в нефтегазовой сфере региона сейчас достигла порядка 160 тыс. руб., что на 60 тыс. больше, чем летом 2023 года. В целом нефтегазовая сфера в Удмуртии находится на втором месте по уровню средних зарплат, на первом месте – энергетическая отрасль, здесь компании готовы платить более 225 тыс. рублей.
Если говорить про спрос на персонал в нефтегазовой отрасли региона, то мы видим, что с началом делового сезона местные работодатели кратно нарастили объём новых вакансий: более 400 новых вакансий только по итогам за июль, что на 131% больше, чем в июне этого года, а также на 163% больше, чем в июле 2023-го. В данном случае мы видим классическую картину увеличения спроса на работников в преддверии осени, когда многие компании начинают усиливать штаты новыми кадрами перед началом зимней вахты.
