Статус депутата Государственной Думы восьмого созыва стал серьёзным поворотом в деятельности Ларисы Бурановой, чья фамилия прочно ассоциируется со всем, что касается национальной политики Удмуртии. Почему она выбрала для себя новую, неизвестную сферу деятельности, чем её привлекает туризм и каких изменений стоит ждать в этой отрасли – в специальном интервью журналу «Деловая Репутация».
– Лариса Николаевна, многие совпадения, по-видимому, не случайны. Ваша фамилия созвучна с «Бурановскими бабушками». И вас, как и этот заслуженный коллектив, можно вполне считать «брендом» Удмуртии, ведь в Министерстве национальной политики вы работали свыше 25 лет.
– 26,5 лет, если быть точной. После окончания университета с 1991-го по сентябрь 1995 года я проработала учителем в школе, а потом пришла в комитет по делам национальностей, на базе которого впоследствии сформировалось министерство.
– Основные итоги вашей работы на этом посту?
– Когда в Удмуртии реализовывался проект «Открытое правительство», на пост министра национальной политики претендовали несколько кандидатов, каждый – со своими предложениями по развитию отрасли. Что касается меня, я обозначила две больших задачи. Первая – создать в министерстве систему работы, которая стала бы моделью для других российских регионов. И я могу объяснить свою позицию. На тот момент, а, по большому счёту, это актуально и в настоящее время, вопросы в области национальной политики субъекты решали самостоятельно. Если в образовании, здравоохранении и других сферах есть чёткая вертикаль власти, разработаны необходимые регламенты, то наша отрасль до сих пор до конца не сформирована, поэтому и в регионах всё устроено по-разному: в одних работают министерства, а в других за всю национальную политику отвечает один человек.
Где-то используются одни документы, где-то – другие, где-то эта работа развита, где-то – нет. Но если в стране принята Стратегия единой государственной национальной политики, то и организационно её нужно везде обеспечивать примерно одинаково, или хотя бы у всех должен быть один и тот же инструментарий для реализации обозначенных данным документом задач.
И, считаю, первой цели мы достигли: сегодня в Удмуртию едут за опытом, у нас учатся, транслируют наши идеи и наработки. В республике реализована хорошая модель Дома дружбы народов. У нас придуман Большой этнографический диктант, и теперь его пишут во всём мире, не говоря уже о России. Есть и другие наши инициативы, которые приобрели федеральный размах. К примеру, это акция «Капля жизни», форум для муниципальных образований «Мир в диалоге», в конце концов, пельменный фестиваль, благодаря которому вся страна, думаю, признала Удмуртию родиной пельменей.
– А какой была задача номер два? Её удалось реализовать?
– Она касалась лично меня: я обозначила, что в ходе работы хотела бы достичь позиции эксперта федерального уровня в вопросах государственной национальной политики. Такой специалист не формируется одномоментно, на это необходимы годы. В нашей работе есть вопросы, которые не выучишь, не вызубришь за ночь, их надо чувствовать, как я говорю, желудком. Когда есть опыт, в тебе «загорается лампочка», если удаётся нащупать интересную идею, когда видишь перспективу вопроса или, наоборот, если чувствуешь, что что-то может пойти не так. Сегодня могу сказать, что и этот этап пройден. А когда ты начинаешь думать не о региональных идеях, проектах, системах, а мыслишь сразу в масштабе страны, думаю, что это – знак того, что пора выходить на новый уровень.
– Это и подтолкнуло вас к тому, чтобы принять участие в борьбе за статус депутата Государственной Думы РФ? Или были какие-то другие, более весомые, мотивы?
– Я человек хоть и системный, но творческий. Когда я осваиваю какие-то вещи, даже бытовые – допустим, научилась валять из шерсти, – дальше они уже меня не интересуют. Мне интересен не сам процесс, а его технологии. Я горжусь, что у Министерства национальной политики есть свой бренд, что в нём нет формализма, заскорузлости, что от этого ведомства всегда ждут чего-то нового и интересного, и мы всегда этому соответствовали. Но рано или поздно в работе наступает такой момент, когда ты точно понимаешь, что хочешь двигаться дальше и заниматься чем-то новым. С любого места надо уходить, когда люди будут сожалеть, а не ждать такого момента. А мои знания будут полезны в другой сфере.
– Как прошло первое заседание Думы в новом составе? Удалось ли вам, новичкам, выстроить конструктивный диалог с опытными парламентариями? Что удивило вас в вашей новой работе?
– Как молодой депутат, я попала в Думу с набором определённых стереотипов, которые активно тиражируются в обществе. Но должна сказать, что сделала для себя несколько очень приятных открытий. Первое – в новом парламенте очень много депутатов с «земли», а не представителей какого-то эфемерного мира чиновников. Одной из первых я познакомилась с коллегой из Кузбасса, врачом, хирургом Вероникой Власовой. По сути, в Думу она пришла прямиком из операционной, успев только снять белый халат. И когда она приезжает домой, то сразу идёт в свою конкретную больницу, держит во внимании её конкретные вопросы. Эта связь между ними никогда не прервётся, и я точно понимаю, что таким образом минимизируется процент ошибок в депутатской работе по этому направлению. И во всех комитетах множество профессионалов: есть и ректоры вузов, и общественники, и волонтёры, и представители многих других профессий. Честно говоря, по своему профессиональному составу Дума напомнила мне Верховный Совет, в котором депутатский корпус работал без отрыва от производства, люди собирались только на сессии. Мой отец был депутатом трёх созывов нашего Верховного Совета и меня, ещё пятилетнюю, брал на встречи с избирателями, поэтому я шучу, что у меня очень большой стаж работы депутатом.
Что касается других открытий – в новой Думе очень много молодых депутатов, в том числе есть и в возрасте до 30 лет. Объединение энергетики, нового взгляда на привычные вещи, которые характерны для молодых, и жизненной практики, знаний опытных депутатов – это хорошая основа для творчества. И ещё отмечу демократию: это касается и самих регламентов, и общения с коллегами. Ты, новичок, оказываешься рядом с депутатами, работающими в пяти созывах, и понимаешь свою неопытность, но никто из них тебе на это не указывает. Вячеслав Викторович Володин также очень демократично ведёт пленарные заседания, это по форме, скорее, более дискуссия, обсуждение, разговор, чем регламентная процедура. Хотя о регламенте, конечно, никто не забывает.
– Почему вы решили войти в комитет по туризму, а не занялись понятными вам межнациональными отношениями, но, как вы говорили, уже на новом уровне?
– Действительно, в сфере туризма я пока ещё большой новичок, но этот комитет я выбрала по собственному желанию и добилась, чтобы стать частью его команды. То, что в Думе от тебя ничего не зависит, надо работать там, куда распределили, – это ещё один большой стереотип. Многие сначала не поняли моего решения, но оно было вполне осознанным. Поясню почему. Депутат Госдумы имеет право принимать участие в работе абсолютно всех комитетов, в обсуждении всех вопросов, единственное – у него нет права голоса. Поэтому я решила пойти от обратного. В области государственной национальной политики я являюсь профессионалом, я знаю темы, людей, обсуждающиеся вопросы. Я не дистанцируюсь от этой работы и всегда готова помочь коллегам, принять участие в обсуждениях. Но мне бы хотелось реализовать свои возможности в другой сфере, быть максимально полезной республике.
Комитет по туризму – абсолютно новый в составе Думы. С 2022 года в России начинает реализовываться национальный проект по туризму, на который уже предусмотрено финансирование. Ожидаются изменения и в федеральном законодательстве. И мне эта работа очень интересна, я люблю находиться в начале пути. Более того, в Удмуртии пока туристическая отрасль не простроена, поэтому я посчитала, что в профильном комитете по туризму я буду больше полезна для региона.
– В чём, на ваш взгляд, причина такой ситуации: о развитии туризма в Удмуртии – внутреннего, въездного, промышленного, сельского и т. д. – говорится много, но кардинального движения отрасли вперёд пока нет… Аналогичная ситуация характерна и для многих других российских регионов.
– Туризм как отрасль не может существовать просто ради туризма. Для её развития необходим ряд факторов: во-первых, это осознание её роли, проведение необходимого анализа ситуации, а также серьёзная, плановая работа по включению туристической составляющей в экономическую историю регионов, в стратегию их развития.
На данный момент ситуация в этой сфере, с моей точки зрения, схожа с положением дел в молодёжной политике, национальной политике. Это молодые и межотраслевые направления, в отличие от общепризнанных отраслей с большой историей системы управления, таких как здравоохранение, образование, строительство и т. д. В них идёт процесс становления. И наши активности, действия в туриндустрии должны быть фактически направлены на перспективу, на стратегию. В республике необходимо разрабатывать, обсуждать и принимать концепцию по туризму. Ни у кого не возникает вопрос, для чего ехать в Турцию: там тепло девять месяцев в году. Удмуртия – не Турция, моря здесь нет. Поэтому у неё должен быть свой образ. Современный турист имеет высокую потребность в эмоции, познании, мы вполне можем её «закрывать». Говоря о приоритетах, я не думаю, что нам надо выделять какие-то единичные бренды: развивать промышленный туризм, к примеру, очень проблемно, что бы ни говорили. В данном случае более выигрышными могут стать комплексные продукты. У нас замечательная этника, гастрономия, которую отмечают все, но она пока не брендирована, над чем тоже предстоит работать. В Удмуртии изумительная природа. Мы, живущие здесь, иногда не замечаем всей её красоты. Проект «ДаУР», который мы сделали в прошлом году, открыл нам же самим нашу республику. Надо собрать все результаты и понять, что мы можем предложить миру. Нужно работать, используя современные методы и каналы подачи информации, чтобы любой потенциальный потребитель туристической услуги из нашей страны и зарубежья знал, что такое Удмуртия, и понимал, что реально, зримо может получить в том случае, если приедет к нам.
И ещё один аспект, который я бы хотела обсудить с экспертами. В законодательстве чётко прописано, кто такой турист: это человек, который приехал, воспользовался услугами, переночевал и оставил деньги. Но прошлый год показал огромную востребованность туров выходного дня, которые считаются экскурсией. Поэтому мы должны ориентироваться не только на приезжих из других городов, но и создавать турпродукт для местного жителя, в первую очередь инфраструктуру, дороги, указатели и т. д. В республике необходимо формировать хороший туристический организм. А в целом на уровне страны туризм необходимо сделать прибыльной частью отечественной экономики, и для этого на него надо посмотреть по-хозяйски. В настоящее время у меня складывается ощущение – подчеркну ещё раз, что я пока не профессионал в этой отрасли, – что каждый регион, как и в случае с национальной политикой, работает, как может.
Каждый пытается самостоятельно создавать свою туристическую историю. Она, безусловно, необходима, но делать её надо общими силами: проревизировать ресурсы, положить их на общую карту и определиться с приоритетами.
