19 мая 2017 года не стало Валентина Ивановича Кудинова – основателя нефтедобывающей отрасли в Удмуртии, величайшего профессионала и настоящего Человека. Всего через пять дней ему исполнилось бы 86 лет. Год назад, в канун своего юбилея он поделился с «Деловой репутацией» воспоминаниями о своей непростой и насыщенной жизни. Сегодня мы публикуем тот разговор в память о нашем великом земляке.
Ржаная мука с «солью» земли
– Пожалуй, самым пронзительным воспоминанием из детства для меня стало начало войны, — Валентин Иванович «оглянулся» ровно на три четверти века назад – в родное самарское село Ново-Павловку. – Мне было в то время всего десять лет, но я хорошо помню, что единственному «мужику» в семье пришлось работать. Отец ушёл на фронт, мама болела, а старенький дед – одноногий инвалид – тоже был не в счёт. В селе нашем был общественный фруктовый сад для инвалидов, который сторожил мой дедушка. Когда ему нездоровилось, он охотно отдавал мне своё ружье, и я ходил по этому саду, охранял его и был гордым от того, что работаю, как настоящий мужчина. А ещё в детстве, как и любому другому ребятёнку военной поры, мне всегда хотелось есть. На окраине нашего села была мельница. Когда мололи зерно, то ветер разносил мучную пыль, оседавшую вокруг мельницы. У деда на мельнице были какие-то знакомые, и они разрешили нам подметать мучную пыль. Отделить муку от земли было невозможно, и маме приходилось печь хлеб из этих «обмётков». Подержав хлебный кусочек во рту, мы глотали его, особо не разжёвывая… Позже, уже будучи студентом, моим самым главным лакомством стал ржаной хлеб с маргарином, обсыпанный сахаром. Даже самое распрекрасное пирожное не могло сравниться с незабываемым вкусом «бутерброда» того времени.
Студенческий китель из отцовской спецодежды
– Оканчивая школу, я уже твердо знал, что продолжу учиться, – из детства Валентин Иванович по «волне» своей памяти переносится в юность. – «Всем сейчас живется плохо, – говорили мне родители. – Но тебе, Валя, надо ехать в город и поступать в институт». – «Как же мне ехать в город? – недоумевал я. – Одежды-то и обуви нет подходящей». И тогда мама – сердечный, добрый, милосердный человек, мастерица на все руки – решила перешить мне полученный отцом новый костюм. Отец работал шофёром на почте, и ему выдавали спецодежду. В этот комплект входили пиджак, брюки, ботинки и демисезонное пальто. Как настоящая портниха мама не просто ушила-перешила спецодежду, а сделала из неё практичный и симпатичный форменный китель и брюки. «Под костюм понадобятся рубашки, а тут только и надо, что майку и сменный подворотничок подшивать», – сказала мама. Этот китель с брюками до сих пор помню как самую лучшую одежду, в которой я выглядел вполне прилично.
Студент-нефтяник и профсоюзный лидер
– Поступать я отправился в Куйбышевский индустриальный институт, где недавно открылся нефтяной факультет, – Валентин Иванович открыл новую главу воспоминаний. – Не скрою, пошёл я туда потому, что всем без исключения студентам-нефтяникам тогда платили повышенную стипендию в размере 396 рублей в месяц. Даже при наличии «троек». Из этой суммы 100 рублей в месяц я отдавал за съёмную «квартиру» – конуру-кладовку без окон, а остального хватало на покупку чёрного хлеба, маргарина и на чай. Ещё в школе я всегда был погружён в общественную работу. Сначала в пионерскую, затем в комсомольскую. С седьмого по десятый класс меня избирали секретарём комсомольской организации школы. В институте на первом курсе меня тоже избрали в комитет комсомола, а через два года избрали в вузовский профсоюзный комитет. Тогда я даже не знал, что председателю профкома полагалась зарплата. 400 «рэ» – стипендия и 600 рублей зарплата профсоюзного лидера, которую полностью отдавал родителям. Забавно, но когда я начал работать, то в первый год получал зарплату меньше, чем в институте, – всего 900 рублей.
Красивая девушка с длинной косой и хорошим голосом
– В цивильном костюме можно было щегольнуть и на танцах. Наверное, на танцплощадке вы и познакомились с девушкой Томой, которая вскоре стала вашим верным спутником в жизни? – предположил журналист, до этого не прерывавший монолог юбиляра.
– Нет, на танцы я не ходил, потому что танцор из меня выходил никудышный, да и времени постоянно не хватало: учеба, лекции, подготовка к семинарам, лабораторным работам, а ещё общественная работа. Какие там танцы?! Тамару Яковлевну я впервые увидел… в библиотеке, – улыбнулся Валентин Иванович. – В институтском общежитии в нашей комнате обитали 36 человек – один общий стол, тумбочки, кровати для каждого студента и никаких условий для подготовки к занятиям: один поёт, другой на гитаре играет, а ещё двое затеяли спор! Поэтому приходилось отправляться в областную библиотеку, располагавшуюся неподалёку. Однажды с приятелем Илюшей Дрогиным сидим в читальном зале, изучаем предмет, вдруг он толкает меня локтем в бок: «Валя! Ты посмотри, какие девочки симпатичные!» Посмотрел я и согласился: «Верно, красивые!» У одной девушки коса была чуть ли не до пола. И эта девушка запала мне в душу. Вскоре после этого случая «в полном соответствии с планом работы профкома» мы рассматривали вопрос о готовности институтских кружков художественной самодеятельности к предстоящему смотру-конкурсу. Одной из последних с докладом выступала энергичная боевая первокурсница с энергетического факультета и руководитель институтского хора. Эта была та самая девушка «из библиотеки»! Но тогда я вида не подал, что она мне понравилась. Время по окончании заседания профкома было уже позднее, и я решил проводить красивую девушку до дома. Вот так мы и познакомились. Уже 63 года мы вместе с Тамарой Яковлевной!
Судьбоносный выбор в пользу Удмуртии
Получив институтский диплом, молодой нефтяник Валентин Кудинов был направлен на работу инженером в нефтепромысловое управление «Чапаевскнефть» производственного объединения «Куйбышевнефть».
В 1963 году Валентина Ивановича назначили главным инженером нового объединения «Оренбургнефть», а ещё через десять лет министр нефтяной отрасли СССР Валентин Шашин поставил тёзку Кудинова перед серьёзным карьерным выбором – встать у руля одного из старейших советских нефтедобывающих объединений «Коминефть» либо возглавить создание совершенно нового объединения «Удмуртнефть».
– «Сейчас тебе предстоит отправиться в ЦК КПСС на Старую площадь, и речь пойдёт о смене работы. Как закончишь, вернёшься ко мне», – сказал Валентин Дмитриевич Шашин, когда я прилетел к нему в Москву из Оренбурга, – Валентин Иванович скрупулёзно восстанавливает цепочку событий. – В коридорах партийного здания на Старой площади я повстречал Владимира Юрьевича Филановского – исключительного человека и талантливого нефтяника. «Валентин, в Коми постоянная смена кадров среди начальников. В Удмуртии тоже ничего «сладкого» нет – ни техники, ни кадров. Всё надо начинать с нуля», – Владимир Юрьевич поделился ценной для меня информацией перед встречей с заведующим отделом тяжёлой промышленности ЦК КПСС Иваном Павловичем Ястребовым. Именно он и предложил мне выбирать между двумя объединениями – «Коминефть» и «Удмуртнефть». На следующий день после беседы с Ястребовым я вместе с заместителем министра нефтяной промышленности СССР с ознакомительной целью вылетел в Ижевск. По очереди побывал на приёме у руководства республики Марисова, Маркова и Сысоева, везде рассказывал о себе, и после этого мы решили съездить на Киенгопское месторождение. На дворе был апрель, нам дали два ГАЗ-69, и только мы свернули с шоссе, как оба «козлика» застряли в непролазной грязи. Конечно, промысловый вездеход нас вытащил из «плена», но нам пришлось вернуться «несолоно хлебавши». «Ну что? Теперь слетаешь посмотреть в Коми?» – поинтересовался у меня Шашин, когда я возвратился в Москву. – «Нет, чему я могу научиться на старой базе? Если не возражаете, то я выбираю Удмуртию. Там пока ничего нет, но зато я буду твёрдо знать, что мне нужно создавать!» – ответил я министру. «Молодец! Так я и думал, что ты выберешь Удмуртию! Там сейчас трудно, но я уверен, что ты справишься», – сказал Шашин и подписал приказ о моём назначении на должность начальника производственного объединения «Удмуртнефть».
Большая стройка для «нефтянки»
– «Имей в виду, Валентин Иванович, если ты хоть одного механизатора из какого-нибудь колхоза переманишь, мы тебя исключим из партии. Кадровые вопросы решай сам через своё министерство в Москве. Свободных людей у нас в Удмуртии для нефтяников нет», – этими суровыми словами встретили меня партийные руководители республики, – усмехнулся Валентин Кудинов, которому тогда было явно не до смеха. – Вместо «офиса» объединения гнилое и сырое здание барачного типа на улице Лихвинцева с крохотным кабинетом, телефонным аппаратом, главным бухгалтером и инженером по эксплуатации. Всё! Ещё двоих специалистов я взял с собой из Оренбурга и с этой командой приступил к работе. Точней, к организации работы. Через год я договорился с военными строителями о том, что они построят для объединения не только новое здание, но и будут строить жильё для будущих нефтяников и всю «социалку». Благодаря этому я смог приглашать в Удмуртию спецов из Татарии, Башкирии, Самары и Оренбурга. Для того чтобы решить этот стратегический вопрос, мне пришлось прилететь в Москву в Главспецстрой СССР. «И сколько же тебе надо строить жилья?» – спросил у меня начальник главка. «Да немножко, тысяч 30 или 50 квадратных метров… В год!» – выдохнул я. «Ничего себе, немножко! Да, задачка. Ну да ладно. Ты нам выделяешь 3 млн руб. на строительство наших производственных объектов, а мы строим вам жилье!» – «Вот это деловой разговор! По рукам?» – «По рукам! Подписываем договор о том, что мы будем ежегодно строить тебе по 30 тысяч квадратных метров жилья и объекты соцкультбыта в течение пяти лет!» А через пятилетку мы продлили наш договор со строителями на прежних условиях. При этом мы сами тоже не дремали, начав строить жильё и соцкультбыт, создав за это время собственный строительный трест.
Правда в глаза и любовь к оперативной работе
Немногие знают, что в 80-х годах Валентин Кудинов мог занять высокий пост в Госплане СССР. Как-то раз его на встречу в Москву пригласил Николай Байбаков – руководитель советского Госплана и по сути один из главных экономистов страны. – «Валентин Иванович, один из моих заместителей скоро уходит на пенсию, — говорит мне Байбаков. – Ты пока возглавь отдел нефти и газа, ознакомься с работой, а потом я передвину тебя на должность зама». – «Николай Константинович, сидячая кабинетная работа и цифры – не по мне. Я люблю живую оперативную работу», – говорю Байбакову. Привычкой говорить правду прямо в глаза меня, видимо, наградили родители. Одним словом, я отказался.
Кандидат от «красных» директоров
Валентина Кудинова можно поставить в один ряд с самыми большими людьми Удмуртии и ее столицы – «красными» директорами промышленных оборонных предприятий.
Без всякого пафоса надо сказать, что именно они – все вместе – создавали республику, определяли её экономический потенциал, социальную совесть, а заодно её ум и честь. Все вместе они делали родниковый край сильным.
Между тем четверть века назад Валентин Кудинов едва не вошёл в «самую высокую» политику.
В Удмуртии на носу были выборы нового республиканского парламента – Государственного Совета, и его спикер получал полномочия главы региона.
Директорский корпус на одном из закрытых собраний определил, что на этот пост нужно выдвигать Валентина Ивановича, имевшего серьёзный опыт руководителя крупного предприятия и большой опыт депутатской работы в Верховном Совете Удмуртской автономии.
Заметим, что Кудинова в тот момент не было в Ижевске – Валентин Иванович с женой находился в отпуске на Северном Кавказе.
Закопёрщиком здравой идеи по выдвижению Кудинова называли директора Ижевского механического завода Василия Чугуевского.
– «Валентин Иванович, сможешь срочно подъехать ко мне?» – спросил меня Василий Сергеевич в телефонном разговоре после моего возвращения из отпуска, – вспоминает Кудинов. – «А что стряслось?» – «Приедешь, скажу». Подъезжаю, и Чугуевский мне раскрывает все планы. «Мы обсуждали кандидатуру на пост главы республики и единогласно рекомендовали тебя». – «Да вы что?! У меня непочатый край работы по нефтедобыче! Я категорически отказываюсь!» Несмотря на мой отказ, тогда со мной встретились основные претенденты на должность Александр Волков и Валентин Тубылов. В разговорах с ними я открыто заявил, что не согласился с предложением директоров заводов и не буду выдвигать свою кандидатуру на выборы руководителя Госсовета Удмуртии.
Человек сильнее обстоятельств
– Когда я перестал работать в «Удмуртнефти», то вообразил, что теперь у меня появится очень много свободного времени, – смеётся Валентин Иванович. – Однако по факту времени свободного у меня стало ещё меньше. Верней, его совсем не стало. Сначала шло становление Института нефти и газа, где я заведовал кафедрой и читал курс лекций. Затем стал писать научные монографии, потому что прежде студенты учились по устаревшей литературе. Первый выпуск моей монографии по основам нефтегазопромыслового дела разошёлся влёт, и пришлось трижды её переиздавать. Наконец, не успел истечь срок моего депутатства в Госсовете, как меня избрали руководителем Общественной палаты Удмуртии первого и второго созыва. Затем была многолетняя работа руководителем Приволжской нефтяной секции по согласованию технических проектов разработки месторождений углеводородного сырья в Удмуртии, Башкирии, Самарской, Саратовской, Оренбургской, Волгоградской областях, на Сахалине и т. д… Можно сказать, что в жизни меня всегда влекло и двигало вперёд что-то новое. В этом постоянном движении я давно понял, что все перспективы определяет сам человек, а никак не окружающие его обстоятельства. Человек может быть сильней этих обстоятельств!
Фото: из личного архива Валентина Кудинова
