У мужчины на первом месте в жизни и в работе должен быть результат. Для чего живём? Для этого. Получил результат – у тебя и настроение другое, по-другому ощущаешь себя и дома, и в семье, уверенность чувствуешь, живётся совсем по-другому.

Я вырос на улице. А улица очень хорошо учит жизни, быстро понимаешь, какая она. Сейчас вон прораба на производство не найти, человек вырос, а жизни-то не знает. Тогда совсем другие подходы были. Лидеры всегда были среди взрослых ребят, они подтягивали нас, мелких, старались тебе понимание дать. Там и возникало, и поощрялось твоё стремление, настойчивость, стойкость характера. А может ли быть у настоящего мужчины простой характер? Думаю, нет. Если просто так жить-поживать – будет день, будет пища – это один вопрос. А если в своей жизни чего-то хочешь добиться, всё делается через характер. Бесхарактерному человеку сложно решать какие-то задачи.

Семья родителей большая была, пять братьев и три сестры. Мама дом держала строго, никаких поблажек. У меня и характер, скорее, в неё, а младший брат более покладистый – в отца. Человек на 70–80% – это то, что заложили в него родители. Родителей во времена моего детства очень уважали. Всё, что они сказали, – закон, не выполнить нельзя: ты сегодня полы моешь, ты по магазинам идёшь, ты за скотиной убираешь, воду таскаешь. Иногда это даже влияло на результаты в школе, надо же было и уроки успевать. Родители и дневники проверяли. За плохие отметки могло и ремнём перепасть, держали нас в руках. Попробуй, покури где-то.

В детстве вначале хотел быть лесником. Нравился лес, природа, жизнь в сторожке, один среди зверья. Потом в лётную школу хотел поступить, мода была. С техникой рано начал управляться. Мотоцикл мог собрать-разобрать, лодки строил вместе с отцом. А построить лодку с мотором на Волге – это целое искусство. Года два надо. Лес нужный подобрать, правильно его распилить, высушить, распарить. Ходили с отцом зимой на тот берег Волги, выбирали по шаблону молодые дубки для каркаса, спиливали, топором обрабатывали, на чердаке сушили. Потом отдавали в столярный цех и там уже дорабатывали.

С работы придём, а у нас уже доски к лодке готовятся. С утра горячей водой фуфайки польём – и на доски. Они к обеду разойдутся, начинаем на струбцинах гнуть. Тонкостей много. Вот мелкий вопрос, гвоздь, перед тем как забить, помусолишь во рту, и тогда он заходит хорошо, край доски не треснет.

И корову доить умею. Особенно раздаивать. Потому что раздоить корову после первого отёла – это целое искусство. Привязывают на верёвках, она бьётся, больно, молоко первое время идёт густое. Надо вымя вымыть, поговорить с ней, массаж сделать, чтобы она тебя восприняла. А потом, когда тянешь за сосок, надо почувствовать, вовремя остановиться. Иначе как даст ногой – и ведро вышибет. Чувство надо иметь на это, как на музыкальном инструменте играть.

Летом тоже «балду» не гоняли, уже класса с шестого-седьмого дети работали на «плантациях». Тогда Волга была в своих берегах. Земли огородные, бахчи располагались на её заливных лугах. Сажали арбузы, целыми баржами по осени грузили, помидоры, огурцы, тыквы. Я любил и пахать, и сено косить, убирать. С лошадьми надо было уметь управляться.

А к осени солили всё это, заготавливали. Семьи тогда готовились зиму переживать. Были погреба, чердаки. Хранили тыкву, картошку засыпали отдельно на еду, на посадку, на корм скотине. Целую бочку солили только грибов, я и не говорю уж про капусту, помидоры, огурцы. Зимой раз в неделю спускаешься в погреб за припасами. И, кроме того, моешь там кружкИ, убираешь плесень.

Вот сейчас рыбалка из области хобби, развлечения. А я волжанин, там воспитан. На рыбалку идёшь с ребятами, мать пишет записку, что купить на вырученные с рыбы деньги. Ей говоришь: так не поймали еще ничего! Ну вот, стимул, чтобы балду не пинал, не спал, костёр поддерживал, удочки пересаживал.

На рыбалку в Удмуртии тоже ездил, раньше в Усть-Бельске знал места: щучья яма, там пару штук поймаешь, судачья яма – там парочку. А сейчас там лодок больше, чем рыбы. И браконьерят тралами, китайскими запрещёнными сетями ловят, половину бросают, жалко очень. Нельзя так к запасам, данным природой, относиться.

И с охотой по-другому. Лосей стрелять мне уже жалко. Мы раньше бегали с ружьями, в загон, была настоящая охота. А сейчас с карабинами едут на лося. Он стоит в вырубках, как корова, с оптики с километра прицелился – бум! – есть. Нечестно это, да и потребности не стало, это раньше дополнительно мясо к столу, в семью. В магазине честнее купить.

Сейчас вот таких, из семьи полученных знаний, занятий, традиций почти нет. Телевизор с политикой да компьютерные игры. Процентов 70 населения вообще неустроенны, не знают, чем себя занять. А у меня жизнь, считаю, была нелёгкая, но интересная, всегда был чем-то занят и стремился к чему-то постоянно.

Потом, всё в жизни пригождается. Был как-то с командой в Мармарисе на сборах. На встречу с мэром города я приготовил салат, нажарил рыбы. Он очень удивился. В наш отъезд пригласил в ресторан, привёл к поварам и сказал: будете рыбу жарить, делайте так, как он скажет.

Я, кстати, научил многих здесь в Удмуртии из крупного леща жарить рёбрышки. Жареные рёбрышки с брюшком – самое вкусное блюдо, хотя лещ – рыба костлявая. Такого крупного, как на Волге, здесь нет, но единицы попадаются, и мы специально откладываем их на рыбалке для фирменного блюда.

Уху варить люблю. Обязательно на костре, а если дома, то в бульоне нужна головёшка – для запаха. Берём несколько сортов рыбы и поменьше воды. Сначала варится мелкая рыба, потом выбрасывается. Некоторые процеживают после неё бульон, я – нет. Следом идёт крупная – судак, та же щука. И уже в конце – стерлядка. Крупная рыба из второго бульона достаётся, кусками выкладывается на доску, посыпается крупной солью. Уху не едят, её пьют из больших кружек, зеленью посыпают. Если с ложки ешь, у неё совсем другой вкус. А если пьёшь из кружки, то запах ухи идёт прямо в нос. И берёшь куски вот той рыбы и заедаешь. Если стерляди нет, покупаешь осетровую голову, запускаешь для навара. Я когда на Урале жил, уху варили из одного осетра. Она до того жирная получалась, что первый бульон сливали.

На своей подростковой улице я часто дрался. Были у нас, как тогда принято, кулачные бои, стенка на стенку. Заводской район подымал на драки. Но честная борьба была, если кто с «железом» приходил, за это и свои избивали. Это тоже школа жизни, ты не какой-то там нытик, можешь за себя постоять. Хотя, говорят, и медведи плачут, когда больно. И боль душевная может быть сильнее физической.

Бывало, помогаешь человеку, выручаешь из беды. А когда ты попадаешь в беду, он от тебя отворачивается или делает вид, что не понимает. Меня и обманывали, и предавали. И не раз. Было очень больно. Но время лечит. И я своих правил не меняю. Когда делаешь людям добро, потом где-то по жизни тебе это всё возвращается, с довеском даже. Хороших людей больше, чем злых и алчных. И добро побеждает зло. На этом и держится земля, и существует человечество.

 

Владимир Тумаев, генеральный директор ООО ФОЦ «Спорт парк семья»