Удмуртия с некоторых пор претендует на статус исторической родины пельменей. Таковой её видят организаторы пельменных фестивалей и патриоты, уверенные в том, что слово «пельмень» или, точнее, «пельнянь» («хлебное ухо») пробралось в русский язык из удмуртского. Правда, с тем же успехом на первоисточник слова «пельмень» в русском могут претендовать и другие финно-угорские языки, но патриотов «родникового края» это не останавливает, как, впрочем, и мнение Вильяма Похлёбкина, предполагавшего, что финно-угры заимствовали пельмени на Востоке «из Китая и древнейших государств Средней Азии». Но и последнее – не факт.

С историей пельменей сам Кылдысин ногу сломит. Теперь уже никто в точности не скажет, как и где финно-угры познакомились с пельменями, тем более что родственные им блюда можно найти практически в любой национальной кухне: узбекские манты, монгольские бозы и… ушки, которые издревле бывали на столах жителей Дона и дельты Волги. По описанию ушки (или «шурубаки») – те же пельмени, только подававшиеся, как правило, с бульоном. И вряд ли ушки были заимствованы жителями тех краёв у финно-угров, скорее уж, у представителей солнечного Дагестана, знавших блюдо «дюшбара» – от «ягнячье ушко».

Впрочем, знали пельмени и в Московском государстве под именем… манты. Они упоминаются в «Росписи царским кушаниям», которые датируются началом XVII века. Польскому королевичу Владиславу, слава богу, недолго бывшему русским царём, подавали «на блюда манты, а в неё две части боранины». В «Домострое» упоминается и другое похожее блюдо – «кундумцы» или, как вариант, «кундюмы», которые Вильям Похлёбкин называет заменой пельменям в постном монашеском столе. Но вернёмся, однако, к пельменям, ставшим «традиционным русским блюдом», судя по названию, в том числе благодаря финно-уграм. Вопрос лишь в том, когда это произошло.

 

 

Исследователи русской кулинарии утверждают, что до начала XIX века пельмени не упоминаются ни в одной русской поваренной книге. Левшин, Осипов и Друковцев их как будто не знают. Чуть ли не впервые пельмени упоминаются позже, да и то в материалах этнографов. Их напрямую связывают с малоросскими варениками и даже китайскими варёными пирожками. Екатерина Авдеева, автор «Записок и замечаний о Сибири», изданных в 1837 году, говорит о них, но опять же в связи с известными в России «ушками». «Пельмени – то же, что в России называют ушки. Их делают из макаронного теста, с рубленой говядиной, также с рыбой, с грибами, замораживают, и они превращаются в камешки. В таком виде берут их в дорогу (в Сибири не бывает оттепелей), и стоит опустить пельмени в кипящую воду, кушанье готово, и очень вкусное», – писала она. И в том, что «очень вкусное», Екатерина Авдеева бесконечно права.

Пельмени, ставшие «русским национальным блюдом», удостоились в 1879 году целой брошюры «Песни про пельмени», изданной в Нижнем Новгороде. Начиналась она так: «Готов упасть я на колени пред тем, кто выдумал пельмени». А где их выдумали, бог весть. Будем считать, что Удмуртия, по крайней мере, статус «родины пельменей» за собой уже прочно застолбила.