Родился я в Мурманске, там же закончил школу. Ещё в 9-м классе хотел стать врачом, но летняя поездка в лагерь «Орлёнок» на смену с экономическим уклоном перевернула всё. Приехав, начал тормошить всех с идеей создания первой бизнес-школы для подростков в Мурманске. Мы её открыли, пригласили интересных преподавателей из университетов и школ. В 10–11 классе профиль обучения был уже экономический, и решение работать именно в этой сфере чётко созрело уже тогда.

Мои университеты

Интересно, что поступать в Москву я поехал в Государственную академию управления. Но знакомые подсказали, что в Финансовую академию при правительстве Российской Федерации приём документов начинается с 1 июля, на две недели раньше остальных вузов. Говорили: «Иди, если не поступишь, хоть дадут место в общежитии, на гостинице сэкономишь». Когда я добрался по указанному адресу, работала приёмная комиссия только одного факультета, оказавшегося именно финансово-экономическим. На следующий день я проходил вступительные испытания, а через несколько дней увидел себя в списке рекомендованных к зачислению, чему был сам удивлён, и горжусь этим своим шагом до сих пор.

Времена были известные, и, конечно, к моменту окончания вуза я уже давно работал. Сначала бухгалтером в строительной компании, где вырос до главного бухгалтера, финансовым директором корпорации, куда входили сразу несколько юридических лиц. Но закончив параллельно со всем этим ещё и аспирантуру, я понял: для моего дальнейшего развития нужно что-то новое. Поэтому, защитив кандидатскую, принял решение начать преподавательскую деятельность. Не секрет, что даже в Финансовой академии в те годы платили недостаточно хорошо, но я нашёл дополнительный приработок: консультирование и научные исследования по заказам позволяли мне, оставаясь в русле преподавательской и научной деятельности, обеспечивать свои финансовые потребности. В эти два направления я и был погружён с 2003 по 2017 год.

Сферы консультационной и исследовательской работы все эти годы были связаны с органами государственной власти федерального и регионального уровня: с Министерством финансов РФ, с Федеральным казначейством, со Счётной палатой РФ, с контрольно-счётными органами субъектов. С казначейством с 2003 года я участвовал в реализации образовательного проекта по повышению квалификации и переподготовке государственных гражданских служащих.

Научные исследования у меня были в различных областях. Несколько работ – по линии департамента правительства Российской Федерации по обеспечению деятельности Военно-промышленной комиссии. Для региональных властей я проводил консультации по оптимизации бюджетов, финансовых потоков, сокращению неэффективных расходов.
Именно этот опыт, накопленный в научной и консультационной работе, позволил мне принять очень важное решение войти в команду Александра Владимировича Бречалова. От результатов блока, который мне поручено курировать, будет зависеть оценка всего правительства, всей команды Главы Удмуртской Республики, поэтому я очень взвешенно подошёл к этому решению.

Кстати, с Финансовым университетом я продолжу сотрудничество на условиях совместительства. Такая преподавательская деятельность не противоречит моей нынешней службе, и со своими магистрантами, аспирантами, студентами я продолжу занятия с применением дистанционных образовательных технологий. Под это буду выделять в том числе выходные дни, но сохранить тонус от этой деятельности считаю необходимым.

Доказывать на практике

Кто знаком с системой финансового образования, те сразу скажут, что в МГУ – да, теоретики, а вот в Финансовом университете – практики. Здесь всегда именно прикладные выкладки разрабатывались, которыми можно было воспользоваться как бизнесу, так и органам государственной власти. Моё расписание в последние лет пять  –это один раз в неделю лекционная пара, чтобы быть в тренде, чтобы быть заряженным новинками нормативной базы и т. д. Всё остальное – это консультирование в основном чиновников федерального и регионального уровней. И уровень погружения в этой работе очень высок  – мы начинали «въедаться» и оптимизировать сметы тех или иных учреждений, в бюджеты и кредитные истории регионов. Поэтому я себя теоретиком не могу признать, а именно – практиком. При написании диссертации я также тесно сотрудничал с департаментом межбюджетных отношений Министерства финансов РФ, и некоторые наработки по выравниванию бюджетной обеспеченности регионов в итоге были внедрены в практику и долгое время использовались.

Что касается регионов, я долгое время входил в Совет по конкурентоспособности и развитию конкурентных начал в Саратовской области. Именно потому, что определённые тезисы, которые я выносил на защиту своей диссертации, были правительством Саратовской области внедрены в практику. Касалось это, как её сейчас принято именовать, «приносящей доход деятельности» государственных и муниципальных учреждений. В Саратовской области мы начинали развивать механизмы по привлечению дополнительных источников финансирования, так называемого «внебюджета», в государственных учреждениях региона. Также я работал по проекту развития Хабаровского края, Мурманской области, Северо-Кавказского федерального округа в целом.

В республику я приехал 7 апреля этого года. Проводил встречи, которые касались бюджетной проблематики, выяснял, с чем связано такое резкое ухудшение параметров бюджета. И, соответственно, все антикризисные меры, которые были предприняты за последние полгода, были разработаны при моём участии.
В первую очередь пришлось решать ситуацию, образовавшуюся в конце 2016 года, когда новый коммерческий кредит на сумму более 2 млрд руб. привёл к нарушению параметров соглашения с Минфином РФ по бюджетному кредиту, выданному нам ранее. Ситуация была аховая, обязательств набрали больше, чем могли обеспечить доходными источниками, и, видимо, рассчитывая на «авось», всё равно взяли кредит.  В итоге по условиям соглашения республика оказалась должна до 1 июля 2017 года вернуть всю сумму бюджетного кредита, полученную под соглашение. А это 15 млрд рублей.

Потребовались невероятные усилия Александра Владимировича Бречалова, чтобы решить эту ситуацию. Большую работу проделал министр финансов Станислав Евдокимов, вся наша команда. Мы договорились на краткосрочный кредит в банках, рассчитались с Минфином, подписали соглашение под новый кредит.

Завышенные отношения

Тем не менее на сегодняшний день у нас кассовый разрыв в бюджете порядка 5 млрд рублей. Мы работаем каждый час, каждую минуту как антикризисные менеджеры. Заимствовать больше не можем, условия в новом соглашении также достаточно жёсткие. Поэтому ведём оптимизационные мероприятия, с помощью которых нашли примерно 2,7 млрд на данный момент. Каждую платёжку мы с министром финансов рассматриваем, просчитываем последствия отказа от финансирования.
К примеру, просто анализируя всероссийскую базу цен на товары, где первоначальные цены гораздо ниже, чем указывают наши учреждения в своих платёжках, мы сэкономили порядка 100 млн рублей! «Вылавливаем» и там, где закупки идут без торгов. В одной из больниц выявили завышение цены на 37%. Что-то решаем в ручном режиме, на какие-то направления уже готовят аналитику по завышениям. Тем более что есть механизмы и соответствующие программы. Пожалуйста, открываем доступ для всех желающих, они общероссийские, получаешь ключ, работаешь. Всё прозрачно, не нужно запрашивать специальные органы, было бы желание. Пока вызываем руководство учреждений с курирующим министром, призываем быть внимательными. Ещё один момент – аффилированность компаний, у которых запрашиваются цены. У трёх компаний запросили, цена примерно одинаковая. Но смотрим: человек одной фамилии в одной компании генеральный директор, в другой владеет 100% доли, в третьей – другим пакетом. Есть возможности для того, чтобы эту аффилированность пресекать на корню. Пока также вызываем руководителя учреждения, министра, разбираем ситуацию, предупреждаем. Но с 1 января будем докладывать в контролирующие органы, пускай разбираются в причинах возникающих завышений и родственных отношений в компаниях.

Сегодня функции закупочного органа от Минэкономики переданы в Минфин. С 1 января все торги полностью будут сосредоточены под Министерством финансов Удмуртской Республики. Сделано это, кроме всего прочего, и для повышения эффективности вертикального взаимодействия с Минфином РФ, который также сосредоточил функции нормотворчества в сфере госзакупок. Будет проще взаимодействовать.
Теперь о затратах по линии господдержки. Например, в сфере АПК мы поддерживаем потребкооперацию, в бюджете 2017 года это 23 млн руб., 8 млн уже проплатили. Мы стали разбираться, изучили статьи, в которых кого-то поддерживаем, субсидируем и т. д. Оборот потребкооперации по году 8 млрд рублей! Кооператоры – вторые по объёмам реализуемой продукции после сегмента супермаркетов и крупных торговых сетей. Налогов во все уровни бюджетной системы – порядка 1 млрд руб., в бюджет Удмуртии –порядка 235 миллионов. Хорошие показатели, они точно не бедствуют и прекрасно себя чувствуют и без нашей поддержки на 0,1% их оборота. Зачем мы эту поддержку осуществляем? Начали разбираться в других направлениях – также выделяются денежные средства прекрасно себя чувствующим компаниям! Поэтому в условиях, когда каждый рубль на счету, мы принимаем решение о прекращении этой поддержки на 2017–2018 год.

Что нам стоит дом построить

2018 год будет непростым. Прогнозно в бюджете практически не остаётся средств на капитальное строительство и содержание учреждений. Сначала о вторых. Есть учреждения, которые, занимаясь приносящей доход деятельностью, могут самостоятельно оплатить коммуналку, произвести расходы, связанные с покупкой оргтехники, бумаги, канцтоваров и т. д. А какие-то сделать этого не могут. Но пока у нас подход один: всем что-то дать. Одним это просто дополнительная поддержка, они и сами могли справиться с содержанием учреждения, другим всё равно того, что мы даём, не хватает, потому что финансируется не 100% потребности. Поэтому здесь стоит применять дифференцированный подход. Нужно посмотреть, кому действительно доводить средства на содержание, а кто обойдётся и своими силами. Нужно менять подходы к туристической отрасли, к спортивной индустрии и т. д. Надо зарабатывать на этом денежные средства.
Если же взять нашу адресную инвестиционную программу по строительству, то на все объекты, конечно, денег не хватит. Посмотрите, сколько сегодня «незавершёнки». С каждым годом она стоит дороже: содержать, охранять, отапливать надо, чтобы объекты не пришли в негодность. Поэтому мы должны эту ситуацию закрывать. Но опять-таки,  закрывать будем только после того, как увидим, что на это направление есть денежные средства. Пока их нет. Поэтому в приоритете будут объекты, которые строятся на условиях софинансирования из федерального бюджета. Для Удмуртии процент софинансирования установлен очень хороший, 81% – это федеральные денежные средства, и лишь 19% – средства бюджета Удмуртской Республики. Есть, конечно, исключения, когда 50 на 50, но общий подход именно такой.

Мы провели большой аудит: в каких федеральных целевых программах мы участвовали, если не участвовали – со следующего года стараемся заявиться. И вот какая опять штука. Есть объективная необходимость достройки туберкулёзного диспансера, но пока мы не можем попасть в федеральную адресную инвестиционную программу с этим объектом, потому что вы не представляете, в каком состоянии документы, которые готовились для этого! Та же история с Национальной библиотекой. Везде чего-то не хватает – или экспертизы, или неправильно были составлены документы по софинансированию. Мы три объекта пытались в этом году включить в программу, и нам было отказано на правительственной комиссии.

Остро стоит вопрос с очистными сооружениями. Это безопасность региона, жителей. Кроме того, мы несём на этом вполне осязаемые убытки, надзорные органы выписывают региону многомиллионные штрафы, так нельзя. На следующий год, возможно, Удмуртии выделят средства на два очистных сооружения в районах. Но мы будем готовить документы под федеральную адресную инвестиционную программу с софинансированием из федерального бюджета. Стоимость её порядка 12 млрд руб., сами мы не потянем такую стройку.

Недоимущество

Очевидным резервом для пополнения бюджета является наведение порядка в имущественном комплексе. Сегодня мы недополучаем огромнейшие средства, не миллионы – миллиарды. Поэтому планомерная работа в этой сфере будет вестись. Возможно, будут пересмотрены и оспорены определённые сделки, которые были заключены в предыдущие годы. Деятельность в этом направлении требует очень жёсткого государственного подхода, хорошей работы юристов. Все инструменты на сегодняшний день имеются.

За исключением Ижевска, все муниципальные образования Удмуртии дотационны – и районы, и города. Из бюджета Удмуртской Республики дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности идут в их бюджеты. Земельные и имущественные налоги в 100%-ном объёме поступают в местные бюджеты. Казалось бы, органы местного самоуправления для их пополнения должны активно заниматься вопросами имущества. Смотреть границы участков, проводить ревизию в этом комплексе. Но они этого делать не хотят. Что ж, мы за них будем это делать. Чтобы пополнить их доходную базу, а значит, сократить дотирование их бюджетов из республиканского.

У нас очень много бесхозного имущества. Здесь тоже нужна ревизия, уже есть облёты территорий, фотосъёмка, на которой видно, как вроде бы бесхозное имущество используется на самом деле. Эти факты мы тоже будем выявлять. Большая работа предстоит и Министерству имущественных отношений, и созданному с 1 сентября учреждению «Центр кадастровой оценки и технической инвентаризации». Они будут заниматься оценкой, учётом, кадастровой стоимостью.

Высокая финансовая ответственность

Работу финансового блока правительства Александр Бречалов оценивает высоко, поэтому и представил Госсовету кандидатуру Станислава Евдокимова на должность министра финансов УР. Его работа признана эффективной, он предложил конкретные пути выхода из кризиса, он умело организует работу внутри ведомства и видит перспективы дальнейшего развития и оптимизации. Люди, работающие в Минфине, меня приятно удивили. В Удмуртии нет специализированного вуза или факультета, который готовит специалистов в области государственных финансов, но, закончив местные вузы и будучи, по сути, самоучками, они прекрасно разбираются в тонкостях бюджетного законодательства, бюджетного кодекса. А он, я вам скажу, меняется с такой быстротой, что иногда даже гордость берёт за тех, кто в отделе бюджетного законодательства в Минфине России работает, так часто они туда вносят изменения. Сотрудники Станислава Петровича справляются со своими обязанностями, обладают аналитическим мышлением. Ну и трудоголики, конечно. Это не в течение всего года происходит, но когда есть понимание, например, что мы ограничены сроками представления проекта бюджета в Государственный Совет, а нам нужно ещё через правительство проект документа провести, обсудить его, здесь всегда готовы к мобилизации сил.

Мой рабочий день тоже продолжается достаточно долго. Время на спорт точно не могу пока найти, выручает собака, вечером с ней обязательно гуляю, а если что-то у меня не сделано на работе, возвращаюсь и доделываю дела. Выходных дней тоже пока нет, работаю семь дней в неделю, в воскресенье, конечно, пораньше заканчиваю, часов в шесть вечера, но обычно мой рабочий день длится почти до 23.00. Тем не менее я успел посетить некоторые музеи Ижевска, Театр оперы и балета, цирк. В зоопарке ещё не был. Побывал в Сарапуле, Воткинске, в музее Лудорвай. Что касается жителей Удмуртии, то это люди, которые умеют и любят работать, делают это ответственно и скрупулёзно.